Герберт Уэллс - Отец Кристины-Альберты

Следует ли обратить внимание? Следует ли сказать что-то? Пожалуй, потом. Пожалуй, когда они останутся вдвоем, можно будет спокойно спросить у нее: «Ты и этот молодой человек, Уинтертон, вы помолвлены?»

— Немножко слишком, — сказал мистер Примби, встретившись взглядом с сребровласым мужчиной. — Мне такое не по вкусу.

— Разумеется, — сказал сребровласый.

— Я с ней поговорю.

— Тут вы совершенно правы, — горячо сказал сребровласый. Очень положительный человек.

Шорохи, шелест, скрип отодвигаемых стульев. Поппинетти, повычисляв в блокнотике, подошел за деньгами.

— Я заплачу за нас, папочка, — сказала Кристина-Альберта. — Сочтемся потом.

Поппинетти в поклоне. Поппинетти справа от мистера Примби и слева от мистера Примби; несколько Поппинетти кланяются. Поппинетти энергично вручают шляпы и прочее. Поппинетти, куда ни повернись. Ресторан слегка вращается. Что, это кьянти оказалось крепче, чем давали понять мистеру Примби? Сколько-то Поппинетти открывают сколько-то дверей и говорят всякие вежливости. Выбрать дверь нелегко. Правильная с первого же раза! На улицу. Мимо проходят люди. Едут такси. И ни одного Поппинетти. Однако девушка не должна разрешать молодому человеку гладить себя по руке до локтя, когда это могут увидеть все. Это некорректно. Надо что-то сказать. Что-то тактичное.

Мистер Примби обнаружил, что идет рядом с миссис Крам.

— Так чудесно было слушать, как вы говорили о Новой Атлантиде, — сказала она. — Так жалела, что сижу не рядом с вами.

— Кха-кха, — сказал мистер Примби.

Что-то очень приятное в миссис Крам. Но что? Не так, чтобы жутко замужем, но вполне.

Мистер Примби полагал, что они возвращаются, чтобы выпить кофе, поболтать и лечь спать; он понятия не имел, какие необъятные просторы вечера еще простирались перед ним. Он пока еще ничего не знал о способности этого нового мира молодежи, в который ввела его Кристина-Альберта, засиживаться допоздна и особенно оживляться в глухие часы ночи.

И они пребывали в лихорадочно прерывистом оживлении час за часом. Мистер Примби кое-как осознал, что миссис Крам отвела особый «день» для вечерних сборищ в студии и что вечер, который он избрал для своего водворения туда, был как раз таким вечером. Заходили новые люди. Один из таких словно обладал особой значительностью. Явился он вскоре после возвращения от Поппинетти — очень толстый и широкий мужчина лет сорока с мучнистым лицом и одышкой, с чрезвычайно умными глазами под широким лбом и довольно дряблым брюзгливым ртом. Он держался с невольной настороженностью человека, считающего, что все указывают на него друг другу. Звали его, видимо, Пол Лэмбоун, и он написал очень много всякого. Все держались с ним чуть почтительно. С Кристиной-Альбертой он поздоровался крайне тепло.

— Ну-с, как новейший авангард? — сказал он, тряся ее руку, словно ему это очень нравилось, и говоря голосом удивительно жиденьким для такой корпулентной фигуры. — Как последний шаг прогресса?

— Вы должны познакомиться с моим отцом, — сказала Кристина-Альберта.

— Как, оно имеет отца? А я думал, оно просто выросло, как Топси, — из Ницше, и Бернарда Шоу, и всех прочих.

— Кха-кха, — сказал мистер Примби.

Мистер Лэмбоун обернулся к нему.

— Что за наказание — дочери! — сказал он, слегка поклонившись в сторону Кристины-Альберты. — Даже лучшие из них.

Мистер Примби ответил в духе родителя из Вудфорд-Уэллс:

— Она очень хорошая дочь, сэр.

— Да, но они не то, что сыновья.

— У вас, я полагаю, есть сыновья, сэр.

— Только в мечтах. У меня не хватило вашего мужества превратить сон в явь. Теоретически я женился сотню раз, и вот я здесь своего рода холостой дядюшка для всех. Рыщу среди молодежи и наблюдаю ее поведение (его умные глаза спокойно взглянули над болтающим ртом на Кристину-Альберту) с ужасом и восхищением.

В дверях появились два новых гостя, и мистер Лэмбоун отвернулся от мистера Примби, чтобы приветствовать их, едва Фей с ними поздоровалась. Свирепого вида молодой человек с огромной копной черных волос и миниатюрная девушка, точно фарфоровая куколка, одетая так, чтобы на мысль приходил Ватто.

Разговор стал общим, и мистер Примби отступил за задний план.

Он оказался рядом со своим сребровласым другом у книжного шкафа.

— Я никак не ожидал званого вечера.

— Я тоже так считал.

— Я переехал только сегодня днем, а фургон задержался, и много моих вещей еще не распаковано.