Сергей Устинов - Все кошки смертны, или Неодолимое желание

Прямо у входа Ядова и его Незнакомку ждало такси. Водитель уже включил двигатель, когда я опрометью бросился назад, к своему «гольфу». В результате мне все-таки удалось настичь их при выезде на проспект и только тут перевести дух, чтобы попытаться трезво осмыслить: а на кой хрен, собственно говоря, я столь резво бросился вдогонку за мирным психическим доктором?

Первым, лежащим у самой поверхности объяснением было: на голом догонятельном рефлексе. Издержки профессии: интересующий меня субъект куда-то двигается ― давай за ним! Но следуя в вечернем потоке машин за таксомотором с Ядовым и его спутницей, я пришел к выводу, что благоприобретенные профессиональные рефлексы на то и вырабатываются долгими годами практических занятий, чтобы в случае чего опережать сонно блуждающую в лабиринте мозговых извилин мысль.

Психиатр, конечно, был мирный, но давешняя встреча с ним показала, что откровенничать со мной он не больно настроен. А весь мой сыскарский опыт свидетельствовал: чем больше о человеке узнаешь на стороне, тем больше он тебе потом сам про себя расскажет.

Надо признать, увлекательной погони не получилось.

Проехав всего-то какую-нибудь пару-тройку километров, такси остановилось возле известного в нашем районе ресторанчика восточной кухни с горделивым названием «Низами». Сам я, правда, в нем никогда не бывал, но слышал, что там подают неплохой узбекский плов и отличный лагман. При известном везении можно купить и травку.

Ядов с подругой расплатились с водителем и поднялись по ступенькам заведения. Выждав, пока, по моим расчетам, они должны были уже сесть за столик, я закрыл машину и отправился следом. Но меня ждало разочарование.

На фоне вешалки, голой, как парк поздней осенью, сидел швейцар. Был он в тюбетейке и тяжело расшитом таджикском халате, но с квадратной славянской мордой, сухой и серой, как родное нечерноземье. Он даже задницы не оторвал при появлении нового гостя, а только привычно обшарил мои карманы маленькими злыми глазками отставного прапора из ГУИНа и пробормотал:

― Кибитки все заняты.

Автоматически кивнув на ходу, я прошел мимо и, только оказавшись в зале, запоздало понял, что он имел в виду.

Отдельных столиков было совсем немного, и все они сгрудились возле самой эстрады, еще пустующей в это время. А остальное пространство ресторана занимали стилизованные под большие и маленькие кочевые кибитки кабинеты с тяжелыми ковровыми пологами вместо дверей. Похоже, в одном из них только что скрылась интересующая меня парочка.

Я в растерянности остановился посередине.

Уйти и подождать в машине, покуда они выйдут?

Остаться? Чтобы что?

Сидеть в центре этого бивака и тупо пялиться в стенки наглухо задрапированных кибиток?

Но тут из оцепенения меня вывела сноровисто подкатившая ко мне официантка в цветастом шелковом халате. На левой груди у нее псевдоарабской вязью было затейливо вышито: «СУРЕЯ».

― Желаете покушать? ― проворковала она с протяжным северным аканьем, одновременно указывая на ближайший свободный столик. ― Могу предложить плов, шаурму, пельмени…

Со стороны кухни пахнуло таким слюноотделительным запахом, что я вдруг понял, что не просто желаю покушать. Я хочу жрать так, что разложи сейчас посреди этого дикого кочевья костер с зажаренным на вертеле быком, мне бы ничего не стоило слопать его целиком. Сглотнув, я спросил:

― Что быстрее всего?

― Лагман.

― Несите! ― плотоядно скомандовал я, усаживаясь за стол.

Теперь у меня по крайней мере образовалось время, чтобы подумать, оценить обстановку и выработать план действий.

Но сперва ― диспозиция.

После потери такого источника, как Нинель, доктор стал моей главной надеждой. Наверняка он знает предостаточно о семейке Шаховых-Навруцких, но вряд ли удастся вот так запросто вытянуть из него все подробности.

Запросто не удастся ― значит, надо найти к нему подход. Но какой?

Предположим для начала: таинственная дамочка. Зачем на ней эта чертова вуалетка? Просто старомодный каприз или она скрывает лицо? И от кого скрывает их обоих кибиточный полог, если, конечно, доктор не случайно выбрал этот поделенный на отдельные кабинеты ресторан?

Ну, хорошо, предположим, предположим…

Но что это мне дает?

Допустим, я нахально влезаю к ним в юрту или, на худой конец, подстерегаю на выходе. Цель ясна: оказаться сопричастным какой-то профессорской тайне и таким образом… таким образом…