Кэрны вернулась к избе не скоро, ранним утром. Всю ночь шла она из тундры к человеку. Много думала. Конечно, волчата уже подросли. А человек — она убедилась — сумеет постоять не только за себя, но за них. Ведь волчата возят его нарты. И в этом нехитром деле в ней не нуждаются. Значит, можно и остаться в тундре? Сейчас в ней сытно. Но… Тундра не любила полукровку. Вот и за эту неделю болезни сколько раз могли разорвать ее волки, изгнанные кем-то из логов! Да и волчицы… Эти прямо охотились за Кэрны. Вместе со своими волчатами. Их у каждой было не меньше десятка. Целая стая! Попробуй убеги! И полукровка пряталась под коряги, уползала в болото, куда волки не рисковали сунуться. А однажды, прижатая к обрывистому берегу, она бросилась в реку и плыла вниз по течению, едва высовывая над водой морду.
Волки бежали за нею по берегу. Но полукровка сумела переплыть реку… Пять раз за эти дни меняла Кэрны свое убежище. И порою казалось, что тундра решила свести с нею счеты — убить, пока полукровка слаба. Ни разу за все дни никто не помог Кэрны, никто не накормил, никто о ней не позаботился. И волчице все чаще вспоминался человек. Во сне она видела совсем не волчьи сны. Вот охотник снова нарезает мясо. Для Кэрны. Вот он черпает воду из ручья, поит ее. И даже костер развел, чтоб она согрелась. Ведь когда огонь погаснет, земля и пепел еще до утра будут хранить в себе его тепло…
Кэрны вспоминала, как гладил ее хозяин. Как говорил с нею, будто она вожак упряжки. И пусть не поняла его слов, но знала, что говорит хорошее. Ведь не кричит. А слова без крика — не злы. Их можно слушать и не понимая. Зная, что человек, говорящий мирно с волчицей, относится к ней хорошо.
Кэрны все чаще вспоминала волчат. Их всего четверо у нее. У волчиц в тундре детей втрое больше. У каждой почти… А почему? Чем она хуже волчиц? Ведь вот они уходят из логова, бросая волчат даже при малой опасности. Не защищают своих детей. Лишь редкие из них вступаются за подросших волчат, да и то зная наперед, что те скоро подрастут, начнут кормить волчицу. Сытно. К тому же, вступаясь за подрастающих, волчицы учат их драться. На будущее. Но совсем беспомощных ни одна не защитит. Бросит, может покинуть их и логово, испугавшись даже одинокого волка. Не говоря уже о росомахе, рыси или медведе. А вот она — Кэрны — даже у человека осталась из-за волчат. Не ушла от них в тундру. Полукровка уже миновала болото. Пересекла распадок. Скоро изба. Она уже близко. Как там ее волчата? Может, совсем отвыкли от Кэрны? А ездовики? Как они ее встретят? Ведь от полукровки пахнет тундрой, как от всех волков. Может, набросится свора, кинется рвать? Но… может, вожак узнает? Ведь лизал он ее когда-то. Нюхал. Авось, не даст ездовикам ее в обиду. А человек? Признает ли? Как встретит он ее возвращение? А может… Может, он уже перебрался в другое логово? Уехал? Как быть тогда? Кэрны даже съежилась от страха. Остановилась. Оглянулась на тундру, онемевшую от удивления: волчица сама идет к человеку! Уходит из тундры — значит, не волчица. И словно в подтверждение этого тявкнула в темноте лиса, словно смеясь над полукровкой; свистнул бурундук, будто, потешаясь, гнал Кэрны из тундры; человеческим голосом заплакал заяц, точно дразня волчицу. Тундра родила полукровку, но не дала жить в стае. Лишь выжить позволила. Так стоит ли в нее возвращаться? Лучше забыть… Она вздрогнула от внезапного воя, донесшегося издалека, и, сорвавшись с места, понеслась без оглядки вперед.
Кэрны подошла к избе осторожно. Раньше ее караулил лишь вожак. А сегодня ждали все псы и волчата. Они первыми узнали волчицу, кинулись к ней. Облизывали похудевшую морду, впалые бока, визжали от радости. И тут вся свора подскочила к полукровке. Собаки виляли хвостами, лизали волчицу. А вожак даже нюхал, терся носом о ее шею. И долго смотрел на Кэрны грустными, начавшими слезиться глазами.
Вскоре Кэрны поняла, почему собаки лежали у порога. Человек на ночь разводил здесь маленький костерок-дымник… Выгонял комаров из избы. Вот собаки и легли на этот пятачок. Хоть весна кончилась, а ночами было еще прохладно. Вот и грелись псы. Но приход полукровки их поднял. Теперь она легла на теплую землю. И никто из своры даже не пытался прогнать или подвинуть Кэрны.
А утром, когда тундра проснулась, из избы вышел человек. Он сразу увидел Кэрны. Обрадовался глазами. И долго смотрел, как игрались с нею волчата.
А вечером, когда человек закончил развешивать рыбу для вяления, он пошел в избу и позвал за собой Кэрны. Он решил осмотреть волчицу, как вылечила она себя? Все дело в том, что он собирался через пару дней съездить в село, отвезти вяленую корюшку и снова вернуться. Но выдержит ли этот путь Кэрны? Ведь подранок здорово помял ее тогда в распадке.
Читать дальше