Екатерина Шпиллер - Я Боюсь…

– Сдохнуть? – смеялась Лика. – Я – Медуза Горгона?

– Ну… я плохо сказал… В смысле – от красоты твоих глаз!

Рядом с Игорем Лика и впрямь стала больше улыбаться, смеяться, и вообще жизнь как-то начала налаживаться, вроде не таким ужасным оказался мир, не такими противными люди…

Лика и Игорь поженились, родители общими усилиями справили молодым кооперативную квартиру. Ребята окончили институт, Игорь нашел прекрасную работу, а Лика забеременела. И меньше, чем через год после свадьбы, у них родился Димка.

Недолгим оказался светлый и спокойный период Ликиной жизни. Он закончился в тот день, когда родился сын.

Уже в роддоме с Ликой стало происходить что-то странное… Внутрь ее организма будто бы проник жуткий холодок. Хотелось все время греть себе живот чем-то теплым. Но это был не физический холод, Лика это понимала. Что-то другое, очень таинственное…

Между кормлениями молодая мама сидела на неудобной больничной кровати, свесив ноги и не доставая ими пола (койки какие-то странно высокие!), обеими руками держалась за живот, кусала губы и думала, прислушиваясь к себе: что это с ней? Что за странные ощущения?

На второй или третий день до нее дошло… Это было так внезапно, сильно и… больно, что она даже охнула, еще крепче сцепив руки на животе и даже скрючившись.

– Тебе плохо? Позвать врача? – всполошились соседки по палате.

– Нет-нет, – хриплым голосом остановила их Лика. – Все нормально, это так, спазм…

Теперь она знала точно, что с ней происходит! Это был… страх. Ужасный, жуткий страх!

Как только Лика услышала первый Димкин писк, она поняла, что любит это существо так, как не любила никого и никогда! И что этот малыш теперь – самое главное в ее жизни. Это понимание она восприняла как счастье, которое продлилось… всего пару дней. Вслед за этим пришел холодок, тайну которого Лика только сейчас сумела разгадать: холодок ужаса за Димку. Страха перед всем жутким миром, который опасен для ее ребенка. Ужаса перед всеми людьми, которые, конечно же, могут быть угрозой для мальчика.

С того момента и начался непрекращающийся кошмар. Вдруг вспомнились и будто ожили все мамины слова. Они приняли облик головастиков с прямыми конечностями, которыми они противно шевелили, стуча при этом, как молотками. Мерзкие конечности выстукивали слова: «жизнь тебя накажет», «люди тебя накажут», «ты – плохая, злая, мизантропка», «мир тебя не примет и не простит». Много лет мама вбивала в голову Лике именно эти мысли, и, хотя Лика привыкла к ним, как к шуму машин на улице, выяснилось, что они накрепко засели в голове и теперь предстали в таком фантасмагорическом виде. Теперь мамины слова и пророчества не выходили из головы ни на минуту, стучали в мозгу денно и нощно.

Что такое для нее теперь «жизнь накажет»? Это если что-то случится с Димкой. А случиться что-то может только по ее вине. Потому что она – плохая. Потому что мир должен ее наказать за все! За что? Да за все! За то, что она мизантропка, за неулыбчивость, за все ее ядовитые и недобрые слова в адрес разных людей. За плоскостопие и «четверки». За то, что едва поступила в институт. За справедливое раздражение на нее людей… Разве это можно простить? Именно об этом ее и предупреждала мама. Добрая и мудрая мама именно это имела в виду. А она, идиотка и скотина, не слушала, не верила. Вот оно и пришло, настало, случилось. Пришло время расплаты. И расплата будет страшной. Димка… Димочка… Родной малыш…

Неделя шла за неделей, кошмар не прекращался. Из-за постоянного стресса у Лики очень быстро пропало молоко. Через пару месяцев после родов Лика весила уже на пять килограммов меньше, чем до беременности. Страх съедал ее изнутри. Она стала похожа на тень.

– Вот опять ты какая-то черная! – сетовала мама. – У тебя такое чудо – Димка, а ты снова будто уксусу напилась. Не понимаю, – фыркала она презрительно.

Игорь видел, что с женой что-то не так, пытался с ней поговорить, жалел ее… Но ведь Лика не могла ему признаться в том, что если с Димкой что-то случится, то виновата будет она! Не могла! Ведь тогда он ее возненавидит и будет прав. Придется ему рассказывать, какая она плохая и как мир должен наказать ее. Непременно должен!

К Димкиному году Лика была похожа не обтянутый кожей скелет. Как у нее хватало сил на то, чтобы заниматься дома хозяйством, таскать на руках подрастающего бутуза, готовить еду, мыть посуду, стирать, убирать? Загадка. В чем только душа держалась… Секрет заключался, наверное, в огромном чувстве долга, который у Лики был чуть ли не сильнее чувства вины, а молодой организм еще мог многое вытерпеть и вынести.