Екатерина Шпиллер - Я Боюсь…

Поэтому Лика принужденно улыбнулась, облизнула пересохшие губы и сказала деланно бодрым голосом:

– Ой, да ничего страшного, немножко голова закружилась, уже все нормально! – и деланно весело зашагала в глубь подземки.

И на самом деле ей стало значительно легче: мужчина шел не за ней. Ей опять показалось, зря показалось. На сей раз миновало. Пронесло. Как, впрочем, проносило всегда. Но чем чаще все заканчивалось хорошо, тем больше Лика боялась: казалось, что с каждым днем неизбежное все ближе, круг сужается, и Оно случится.

Через полчаса Лика была уже дома. Пока она снимала пальто, сапоги и разматывала свой длинный шарф, свекровь стояла рядом и докладывала по пунктам, что ел Димка, как спал, как сходил в туалет… Димка тем временем неотрывно смотрел свои любимые диснеевские мультики, хохотал и повизгивал от восторга.

– А звонил кто-нибудь? – с замиранием сердца спросила Лика у свекрови, перебив ее отчет о Димкином стуле.

– А… Э… Звонил? – смешалась перебитая на самом интересном месте Димкина бабушка. – Ну да… Был какой-то звонок пару часов назад…

– Кто? – вскрикнула Лика, вздрогнув. – Кто? Что сказали?

– Эм-м-м… – протянула свекровь. – Я не знаю… Не спросила…

– Ну как же! – застонала Лика, до боли сжав кулаки. – Я же просила!

– Ну, прости! – свекровь обиженно поджала губы. – Я была слишком занята Димочкой. – Она сделала особенный упор на слове «слишком».

Лика тяжело вздохнула, осознав, что весь этот вечер она будет думать о том, кто и зачем звонил. Будет психовать, мучиться, не умея отвлечься. Попробуйте не думать о… розовом слоне.

Лика всегда была очень «правильной» девочкой, с самого детского сада. Там воспитатели не могли нарадоваться на умненькую, послушную, начитанную, веселую девочку. Ей всегда давали главные роли в групповых постановках, на Новый год она неизменно была Снегурочкой, а не какой-то там снежинкой…

В школе ее социальная роль не поменялась: отличница, заводила, командир «звездочки», командир отряда… Учеба давалась легко, одновременно она ходила в танцевальную студию, где у нее тоже все получалось. Жизнь обещала быть радостной и легкой, доброй и светлой.

Но с четвертого класса все изменилось – неожиданно и страшно. Лика болезненно пережила переход из младшей школы в среднюю: теперь была не одна учительница, которую Лика обожала, а много разных, по всем предметам. И многие преподавательницы были совсем не такие красивые и добрые, как та. Лика остро переживала все первое полугодие, вздрагивала от «чужих» голосов других учительниц, не могла им простить, что они не такие, как ее первая…

В общем, Лика немного «съехала» в учебе. Дневник запестрел «четверками». И тут выяснилось… Такое выяснилось!

Оказывается, мама любила Лику только отличницей! Когда у дочки появились другие оценки кроме «пятерок», она узнала, какой может быть мама, как она может разговаривать с Ликой. И это был шок!

– Моя дочь не может плохо учиться, – взгляд жесткий, голос ледяной.

– Но мама, – пыталась оправдаться Лика, – у меня же нет «двоек», даже «троек» нет!

– По-твоему, иметь столько «четверок» не стыдно? – В ледяном мамином голосе зазвучала еще и недобрая насмешка. – У меня никогда не было никаких оценок, кроме «отлично». Неужели ты считаешь, что моя дочь может учиться иначе? Моя дочь? – И мама с брезгливым удивлением поглядела на Лику, как будто была не совсем уверена в том, что она ее мать.

Но ужас на этом не закончился. Вскоре выяснилось, что танцами Лика заниматься больше не сможет: у нее стали сильно болеть ноги из-за плоскостопия, и ортопед запретил такие нагрузки. Когда они вышли от врача, мама тяжко вздохнула и, бросив на Лику недовольный взгляд, тихо произнесла:

– И тут полный непорядок. О, господи!

Дома Лика слышала, как мама сказала папе:

– И что теперь делать? Куда ее приткнуть? Неужели она ни к чему не способна?

Лика затаила дыхание. Папа промолчал. Наверное, как обычно, раздраженно пожал плечами. Лика заметила, что в последнее время, когда мама жаловалась ему на нее из-за «четверок», папа чаще отмалчивался, но было очевидно, что он раздражен, так как время от времени бросал на Лику сердитые взгляды.

Все в доме стало по-другому. Жизнь изменилась кардинально. Мама из доброй и ласковой превратилась в холодную и равнодушную. Она теперь меньше разговаривала с Ликой, да и голос ее стал сухим и трескучим, как осенний лист под ногами. Иногда Лика ловила на себе мамины взгляды, полные то ли недоумения, то ли брезгливости… Может, Лике это и казалось, ведь с некоторых пор ей стало мерещиться очень многое…