Дарья Симонова - Половецкие пляски

Рита ликовала иначе. Она неслась во всю прыть, чего-то пела себе под нос и норовила юркнуть промеж машин, всхрюкивавших на старте красного огонька — словно боялась опоздать к раздаче сладкого. К Соне пришли запыхавшиеся, Лизина джинсовая рубашка, взмокшая от пота, неожиданно пахла бабушкиными губами — прелый запах, учуянный в детстве, состоящий из слюны и кашицы приторно-алой помады. Сонин возлюбленный Мартышка сидел за столом и хладнокровно хлебал борщ. Прибыли девочки явно не вовремя — Соня с двумя косичками свирепо прибирала комнату, одновременно оскорбленно и зло посматривая на Мартышку, передвигала облупившийся шифоньер. Рита быстренько сориентировалась и вывела Соню на коммунальную кухню, где за ее столиком они частенько проводили по полночи в душеспасительных диалогах.

— Давай чаечку! — скомандовала Марго.

— Да… разумеется, только у меня к чаю ничего нет.

— Зато у нас есть! — Рита победоносно помахала пакетиком с курабье.

Они поставили чайник, а Лиза осторожно спросила:

— Поссорились?

Соня оживилась и гордо поправила:

— Не поссорились, а я его выгоняю.

«Обычная история», отметили про себя гостьи и приготовились слушать, слушать и отряхивать уши. Ан нет — Соня большей частью молчала, скучно спрашивала: «Ну чего… как у вас, у Наташки…» — и со шпионским прищуром в задумчивости останавливала взгляд. «Может именно сейчас у Соньки и случилось что-нибудь «настоящее», то бишь взаправду, а мы некстати», — осенило Лизу. Она принялась усиленно сигналить Маргарите двумя ходящими в воздухе пальчиками — мол, пойдем-ка отсюда восвояси, здешний дух не вдохновляет.

Марго, как видно, не разделила этого настроя. С заговорщицким видом она рассказала последние новости, не забывая сыпать в чай мощные дозы сахара из соседских запасов. Соня вдруг напрягла брови у переносицы и… молчала. Лучше бы она молчала и дальше. Но она легко и равнодушно скрипнула чашкой по блюдцу, отставила ее и сосредоточилась на колупании отбитого фарфорового края. Лиза знала, что Соня мастерица по части неловкой тишины, но с какой стати устраивать ее сию минуту, понять было невозможно, пока Сонечка не открыла рот. Она заговорила с брезгливыми складочками уверенности у губ, которыми обычно грешат некрасивые школьные активистки, обличая проступок симпатичного лентяя.

— Рит, прости, но мне бы не хотелось обсуждать эту тему. Я и так знала, что ничего не было. Катерина мне звонила несколько раз и плакала. Потому что… столько сплетен, а они с Веней проверялись, и у них ничего не нашли, но ведь им никто не верил. Господи, помните же, что творилось! Их тоже можно понять…

— Но Рита тоже не выдумала этот чертов сифилис! Что, она виновата, если врачи…

— Я не знаю, кто виноват и кто выдумал. У Катерины неприятности. И вообще… давайте не будем больше…

— Давайте не будем, — неохотно поддержала обескураженная Рита. Хотя на физиономии ее было ясно начертано: «…а тогда, пардон, о чем?»

Лишь только за порог — Маргарита съехидничала:

— Хорошо, что мы ей не налили, а то услышали бы еще что-нибудь похлеще.

Елизавета Юрьевна не ответила, просто подумала, что как раз-таки, напротив, уж если бы налили — сирыми, обиженными и справедливо оправданными оказались бы они, а не Катя с Венечкой. Но ради такого гнилого «правосудия» даже дряни, закупленной Ритой, было жалко.

В который раз наступив на «Сонины грабли», Лиза пожалела о том, что в нужный момент не щелкнула Рите по лбу и не удержала от бестолкового визита, а также о том, что без лишних церемоний не наварила Соне в бубен. Оставалось только самим себе снизить очки и запить осечку портвейном. В сущности — никакого расстройства, только усталый вопль Маргаритиного сердца:

— Боже, дражайшая Катя и с Соней умудрилась скорешиться, даже здесь мы с ней сыграли в одну и ту же дерьмовую игру. Ну, разумеется, ты с ее тропиночки свернула, не говоря уже обо мне, а Катюше нужна была замена. Ей ведь нужно кому-то ездить по ушам. Вот она и выбрала Соню, которая материла ее на каждом углу… Ну что ж, с кем не бывает, зато теперь, я смотрю, «дружим до гроба». Браво. Уважаю ухватистых. Кстати, а ты знаешь, что Катерина однажды напела Габе? Она сказала вроде того, что «ну, Рита, понимаю, в обиде, а что ж, мол, Елизавета свет Юрьевна на меня дуется?.. Чем же, мол, я ей-то не угодила…» Лизок, и впрямь, а чем она тебе не угодила? Ты-то вне игры…

Рита и раньше любила из вредности погутарить на эту тему. Но сейчас Лиза рассвирепела: