Борис Евсеев - Красный рок (сборник)

Шайка разбойников узнала о том, что папский нунций едет из Падуи в Рим и везет, кроме прочего, с собой какой-то весьма ценный груз.

Злодеи – по словам слуги – решили разделиться.

Двух разбойников неведомыми путями удалось пристроить в охрану нунция. По сигналу предводителя они обязаны были в определенном месте, убив нунция и его стражу, завладеть содержимым двух кованых сундуков. Главарь шайки вызвался ждать экипаж нунция в пустынном месте, поблизости от Анконы. А поскольку двое разбойников, внедренных в охрану, были одолжены на время у другой шайки, промышлявшей значительно северней, и не знали предводителя в лицо, – им был сообщен пароль: «Все дороги ведут в Рим!»

Вот потому-то, как только мессер Джузеппе произнес то, что он произнес, – раздались выстрелы, вот потому-то так сладко смеялся вышедший из-за придорожных кустов Федериго Аннале…

Впрочем, все подробности потрясенному мессеру Джузеппе усердный слуга передал позже. А сейчас на дороге, у мелового обрыва лежало три трупа, и еще двое разбойников ждали приказов предводителя.

– Мы должны немедленно избавиться от них, – шепнул в самое ухо Тартичу вдруг переставший смеяться Федериго Аннале. – Прознав про то, что вы не их предводитель, они убьют нас обоих. Да, да, не удивляйтесь! Пока я с вами – я тоже подвержен смерти. Увы! Так что позвольте мне все сделать самому и наверняка. Не утруждайте себя мелочами, великолепный синьор, прошу вас! Подумайте лучше о прелестном звуковом ветре, который еще называют акустическим, о необычных, я бы сказал, о неслыханных свойствах самых нижних музыкальных тонов! – нашептывал и нашептывал слуга.

Доведенный всем виденным почти до беспамятства, мессер Джузеппе, только махнул рукой.

Еще раз глянув в лицо бородатому всаднику и убедившись, что тот на самом деле мертв, он отошел подальше от дороги и растянулся во весь рост в придорожной траве, несмотря на раннее лето уже совсем иссохшей.

Аннале тем временем крикнул:

– Эй вы, briganti! Вы, вы, горе-разбойнички, сюда! Предводитель разрешает вам осмотреть добычу первыми. – И чуть тише специально добавил для разбойника, до того притворявшегося возницей и подошедшего к нему первым: – Тут есть одна недурная харчевня. Наши люди – там. В харчевне все и поделим. По справедливости, по справедливости, конечно… – добавил он еще ласковей.

Федериго сел на козлы, двое разбойников влезли в карету, вывалив оттуда прямо на дорогу тело несчастного посланника. Взбив за собою столбики пыли, карета пропала в боковых ответвлениях дороги…

Примерно через три четверти часа Аннале вернулся назад: все в той же карете, но уже один. Смахнув со щеки нечто похожее на слезинку, он подошел к лежащему в порыжевшей траве мессеру Джузеппе и кисловато сказал:

– Удивляюсь я на вас, великолепный синьор! Что вы тут лежите, как бревно, приготовленное к распилу? Ждете, пока вас подберут – уж простите за каламбур – папские сбиры? А они где-то здесь, рядом! Ищут-рыщут, чем бы поживиться. Вставайте же скорей! Теперь-то я вас точно не подведу! И чтобы вы в надежность мою поверили окончательно, мы с вами вот что… Мы сейчас же отправимся в какую-нибудь церковь. И там первый попавшийся священник отпустит вам все ваши грехи: и прошлые, и нынешние. Тогда уж вы не скажете, что я плохо вам служу, – трепал и трепал языком Аннале.

– Дьявол, дьявольщина! – только и сумел выдавить из себя мессер Джузеппе.

Однако в карету сел, ехать за отпущением грехов согласился…

Посреди ночи приперся Костик Хлус.

Я его не видел, но слышал, как внизу, в прихожей, он о чем-то пререкался с Черногором.

Голос Костика слегка напоминал мне голос Федериго Аннале.

Вслед за Костиком приволоклась и его супружница, которую он нежно звал Стервуля.

Минут через пятнадцать Костик со Стервулей ушли.

И тогда в глубинах поместительного каменного дома неожиданно высоким и после «Круны» ничуть не хриплым голосом запел хозяин:

Я хотел встать и поправить Черногора: следовало петь – «на вратах Херсонских», а не «на вратах Балканских».

Но как только я привстал, мутный и, как штормовая волна, крепкий хмель охлестнул меня с головы до пят.

Сон набежал неожиданно…

…Церковь Санта-Мария делла Карита вынырнула из вечернего сумрака, как рыба в серебряной чешуе выныривает из темной предгрозовой реки.