Игорь Бойков - Жизнь, прожитая не зря

— Салам-алейкум, Халил! Салам алейкум, Гаджи! — Гасан энергично, с силой тряс цепкие чабаньи руки, приобхватывая их при этом левой рукой за локоть.

— Ва-алейкум ассалам, Гасан! — с достоинством отвечали они ему, задавая традиционные вопросы:

— Как дела?

— Как семья?

— Как дома?

— Всё нормально. Семья хорошо. Сына оставил за барашками смотреть, — отвечал Гасан неторопливо.

— Гаджи, я тебе долг отдать хочу. Деньги привёз, — заговорил он, когда обмен приветствиями закончился. — Спасибо, конкретный племяннику подарок сделал.

Чабан порылся в кармане штанов и вытащил несколько сложенных пополам потёртых купюр.

— Да-да. Я помню, — и Гаджи жадно схватил протянутые деньги шершавой, в трещинках ладонью, пересчитал их украдкой. — Вовремя ты приехал, садись. У нас тут гужбан конкретный намечается

Гасан снял с седла бурку, не торопясь, расстелил её на земле и с достоинством сел. Охотничье ружьё аккуратно положил рядом собой.

— Давай, рассказывай, что нового? — спросил Халил, кривоногий и грузный горец.

— Да я по-прежнему, — отвечал Гасан просто. — Барашек пасу. Месяц назад в Дербент по делам ездил, а так или дома, или в горах со стадом. Сын помогает.

— А как Ханапи поживает, брат твой? Помню, на его сына свадьбе от души гуляли..

— Он сейчас в Городе Ветров живёт. Дочку младшую замуж выдавать собирается.

— Ва-а-я-я! За кого? — разинув рты, удивились чабаны, — Разве уже засватали?

— Давно уже засватали.

— Да ну?

— Давно же, говорю. — пожал плечами Гасан.

Он наклонил голову, потёр пальцами выпуклый лоб.

— Магомед-Хабиба с нашего селения знаете? Вот за его двоюродного племянника засватали. Я даже сам, отвечаю, не знал до последнего момента. Пока кольцо не надели, в секрете всё держали. Только когда уже его родственники к брату официально сватать пришли, меня тогда позвали.

— И чего, когда свадьба?

— Осенью, брат говорит.

— Продуманные вы., — протянул Гаджи, сощурившись — А ты чего молчал, нам даже не сказал ничего? — и он с упрёком толкнул локтем в грудь Магомед-Расула, сидевшего рядом на корточках.

— Э-э, да я откуда знал? Я у Гасана не спрашивал, а он сам не говорил.

Все зацокали языками, закачали головами с укоризной.

— А у вас тут как? — спросил Гасан, переводя разговор на другое.

— У нас — как всегда. Тоже барашек пасём. Только они болеют что-то в последнее время. У меня за эту неделю три овцы умерло. Слушай, сам не пойму, из-за чего — и Халил недоумённо пожал плечами.

— Птичий грипп, наверное, — усмехнулся Гаджи. — Смотрел тут телек недавно — всё про него говорят. Может, уже и до нас дошёл?

Все засмеялись низкими хриплыми голосами.

Халил в этот момент что-то тихо сказал самому молодому чабану, сидевшему молча на корточках чуть поодаль. Слушая старших, тот беспрестанно моргал своими круглыми, на выкате, глазами и часто сплевывал на землю промеж широко разведённых в стороны острых коленей.

Тот поспешно вскочил на ноги и быстро направился к сваленным неподалёку в кучу вещам, где вперемешку лежали бурки, сумки и заплечные мешки. Он раскрыл один из них и достал оттуда довольно большую простыню из плотной ткани грязно-белого цвета. Расстелив её на земле и прижав по углам камнями, молодой чабан раскрыл другой рюкзак, извлёк несколько бутылок водки и аккуратно их на ней расставил. Гасан сразу же нетерпеливо скосил глаза на выпивку.

— Вот я и говорю, — продолжал Халил тем временем. — За неделю трое барашков умерло. Я вообще-то в их болезнях понимаю. Только вот если бы болели, потом подохли — это одно. А тут — раз, и всё. Внезапно так. Одна за другой. Не могу понять, отчего, — и он в недоумении разводил руками.

Остальные закачали головами, зацокали языками сочувственно.

— А у тебя как, барашки здоровы?

— Здоровы. Тьфу, машалла! — и Гасан по традиции сплюнул в сторону.

Молодой чабан, тем временем, расставил на подстилке два гранёных стакана и шесть глиняных чашек грубой домашней работы. Стеклянная посуда здесь была редкостью.

— Зять из города на днях целый ящик привёз, — поглядев на скатерть, сказал Халил. — Решил вас позвать. Посидим, отдохнём. Зять говорил — хорошая водка.

— Сейчас попробуем.

Гаджи взял одну из бутылок в руки, повертел, поднёс к лицу, потряс.

— Хорошая водка, — протянул он, удовлетворённо поглядев на вспенившиеся пузырьки. — Хорошая..

— Э, раньше как было, — вмешался вдруг Гаджи. — На праздник бузы чуть-чуть выпьешь — и уже пьяницей все тебя считали. Люди, старики смотрели косо, слухи пускали всякие. А вы прикиньте, сколько её надо выпить, чтобы напиться? Она же слабенькая совсем.