Доминик Смит - Прекрасное разнообразие

— Ускоритель элементарных частиц.

Мои руки в карманах сами собой сжались в кулаки.

— Что?

— Стэнфордский линейный ускоритель. Здесь сталкиваются атомы.

Он наклонился над ограждением и протянул руку в сторону гор Санта-Круз. В эту минуту я ненавидел его так сильно, что готов был столкнуть в овраг. Вдруг ужасно захотелось пить — так что стало больно глотать.

— Электроны начинают разбег вон там и мчатся к подошве горы. Вон туда, к разлому Сан-Андреас. Они ускоряются в длинной медной трубке, вкопанной в землю. В этом длинном здании наверху находится клистронный усилитель, который передает трубе энергию микроволн.

Я молчал.

— Электроны разгоняются электромагнитной волной до скорости, близкой к скорости света, — блаженно улыбаясь, продолжал отец. — Спустя пару микросекунд каждый электрон заряжается до двадцати миллиардов вольт!

Он остановился и вытащил из кармана записную книжку и ручку, словно собирался запечатлеть одно из своих озарений, но потом убрал и то и другое.

— Двадцать миллиардов вольт! С такой энергией можно зажечь пару факелов.

Он направился к машине. Я последовал за ним. Внутри у меня кипела злость на самого себя: рано обрадовался! Пока машина спускалась вниз, к Ускорителю, я старался не смотреть на отца.

Однако, когда мы въехали на территорию, мое настроение улучшилось. Мы расписались в книге у усатого охранника, и он выдал нам специальные значки с надписью «Посетитель». Затем мы проехали через контрольно-пропускной пункт и оставили машину на парковке возле административного здания. На пороге этого серого приземистого дома нас встретил пожилой человек в красном галстуке и с огромными бакенбардами. Он уважительно пожал руку отцу и сказал:

— Ужасно рад снова видеть вас здесь, доктор Нельсон.

Он не разжимал рукопожатия и даже положил на сцепленные правые руки свою левую, словно запечатывая этот дружественный жест. Для меня такое приветствие было внове. Впрочем, я никогда не слышал и того, чтобы моего отца называли доктором.

— Это мой сын Натан, — представил меня отец. — Натан, это директор Ускорителя доктор Бенсон.

Директор чуть наклонился и протянул мне свою большую, покрытую чернильными пятнами руку.

— Очень рад, — сказал он.

Я пожал эту руку, оказавшуюся теплой и потной.

— Ну вылитый отец! — воскликнул директор.

Действительно, уже в десять лет я напоминал отца — и долговязой тощей фигурой, и буйной шевелюрой. Кроме того, только в этот момент я с замешательством осознал, что мы с отцом очень похоже одеты: на нас были совершенно одинаковые зеленовато-голубые рубашки из хлопчатобумажной ткани.

— У Натана сегодня день рождения, — сказал отец.

— Ну как же, как же! — воскликнул доктор Бенсон. — Я помню, вы говорили по телефону. Дорогой именинник, добро пожаловать, проходите. Через несколько минут мы окажемся в центре управления Ускорителя.

Он отступил в сторону и сделал пригласительный жест. Мы оказались в длинном белом коридоре и пошли вдоль досок объявлений, деревянных почтовых ящиков и дверей, ведущих в кабинеты ученых. Метров через десять стоял автомат с напитками. Доктор Бенсон, остановившись возле него, принялся шарить в карманах вельветовых брюк.

— Может быть, Натан хочет лимонаду? — спросил он.

Отец вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами.

— Да, конечно, — сказал отец. — Я думаю, он выпьет спрайта.

— Кока-колы, — поправил я.

Доктор Бенсон опустил в автомат четверть доллара и протянул мне банку колы. Она была жутко холодной, и я сразу вообразил, как в глубине этого автомата дымится жидкий азот. Все подождали, пока я не отопью из банки. Затем мы вошли в кабинет доктора Бенсона, где царил ужасный беспорядок. Он долго рылся в бумагах, пока наконец не нашел ключи от микроавтобуса.

Мы сели в этот белый казенный фургон с надписью «Министерство энергетики» и доехали до главного центра управления, где нам предстояло провести весь день. Из разговоров я понял, что отец ездит сюда несколько раз в год. Он проводил эксперименты, целью которых было обнаружение некой «призрачной частицы». Если бы ее получили в Ускорителе, нынешние представления о структуре атома были бы скорректированы. В экспериментах, придуманных отцом вместе с группой коллег со всего мира, водород бомбардировался электронами, и ученые смотрели, не обнаружится ли что-то новое в траекториях их отклонения. Столкновения происходили на скоростях, близких к скорости света, и могли породить на какую-нибудь наносекунду частицу, которой в обычных условиях не существует в природе.