Тим Лотт - Запретное видео доктора Сеймура

Пожалуйста, помоги мне, Боже. Помоги мне снова видеть в людях хорошее. Помоги мне увидеть хорошее в себе.

Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя, как…

Доктор Сеймур открывает глаза. Глупость какая. Курам на смех.

Доктор Сеймур появляется, когда Шерри Томас уже начинает закрывать магазин. Она выключает свет, собирает сумку. Доктор Сеймур заходит торопливо, тяжело дыша. У нее озабоченный вид человека, выполняющего свои профессиональные обязанности, и сначала она даже не намекает, что они успели в определенном смысле стать близки.

— Шерри, прости, я опоздал.

— Я как раз закрываюсь.

— Да, я знаю. Это метро — просто кошмар какой-то. Поезд сломался, простоял полчаса в туннеле. Но мы же можем поговорить?

— Я же сказала, доктор Сеймур, магазин… — она смотрит на одни из двух синхронизированных часов на стене, — закрывается. Приходите на следующей неделе.

— Шерри, не сердись на меня, я ведь не… Если я и опоздал, это же не значит, что я…

— Я не сержусь на вас, доктор Сеймур. С какой стати? Будьте так добры, покиньте помещение, мне нужно включить сигнализацию.

— Не надо так. Неужели тебе не интересно, как ты мне помогла? Как ты изменила мою жизнь? Сработало, Шерри. Во всяком случае, результат налицо. Все меняется прямо на глазах. Все это благодаря тебе.

— Очень рада слышать. Тем не менее я опаздываю на встречу…

— Послушай, мне правда стыдно за опоздание. Я знаю где-то неподалеку местечко, где сносно кормят. Может, посидим, поговорим немного? Мне нужно поговорить. Кроме тебя, мне не с кем поделиться. И мы, конечно, недостаточно хорошо знакомы, и мне неловко настаивать, но, пожалуйста, может быть, ты хоть немного проголодалась?

Шерри Томас надевает пальто, берет сумку и бросает на себя последний взгляд в зеркало, висящее возле двери.

— Я полагаю, что опаздывать очень грубо. Это неприемлемо.

— Я же извинился.

— В любом случае, едва ли поблизости есть приличное заведение.

— Нет, но ты же на машине, мы могли бы куда-нибудь поехать. Где можно было бы поговорить.

Она как будто размышляет над этим предложением несколько секунд.

— Свидание со мной — удовольствие не из дешевых, Алекс. Надеюсь, ты не думаешь накормить меня комплексным обедом.

— Есть предпочтения?

— Как насчет «Бельведера» в Холланд-Парке? По А-четыре минут за десять доедем.

Доктор Сеймур явно захвачен врасплох. [Финансовое состояние семьи Сеймуров таково, что походы в дорогие рестораны были редким событием.]

— А Майкл Виннер [8] Майкл Виннер (р. 1935) — британский режиссер и продюсер, в последнее время более известный как светский лев и ресторанный критик «Санди таймс». будет?

— На него мы вряд ли нарвемся.

— В таком случае, почему бы нет?

— Отлично.

— Но, Шерри, еще кое-что.

— Это становится похоже на сериал «Коломбо». Все время еще кое-что. Что еще? Вино только домашнее?

— Это не свидание. Это обед. Деловой обед.

— Знаю, Алекс. Только вот что это за дело, вполне уверена.

Затем собеседники покидают магазин. Внешняя камера зафиксировала, как они садятся в припаркованную у дверей «БМВ» Шерри Томас. Машина отъезжает.

[Примечание автора: Мы не знаем точно, что происходило между Шерри Томас и доктором Сеймуром в ресторане. Барбаре Шиллинг она об этом разговоре не сообщала. Тем не менее в «покаянии» перед женой, оказавшемся предсмертным, доктор Сеймур упоминал эту встречу. Далее следует расшифровка моего разговора с Самантой Сеймур насчет обеда в «Бельведере».]

Что Алекс рассказывал вам об этом обеде?

Не много. Когда это произошло — так и вовсе ничего. Но когда в конце концов я настояла, чтоб он мне все рассказал, он упомянул, что они вместе обедали.

Вы, наверное, были крайне недовольны.

Больше всего я была недовольна тем, что они обедали в «Бельведере». Тогда как мы едва можем позволить — могли позволить себе — индийский ресторан за углом. Совершенно очевидно, что он хотел произвести на нее впечатление, во всяком случае — не ударить лицом в грязь. Вот что задевает.

Он тем не менее сделал все, чтобы показать: это не свидание.

Мне он тоже говорил, что в этом не было ничего романтического. Что он просто хотел поговорить и что все это становилось для него непосильным бременем, а она была единственным человеком, с которым он мог это обсудить. Значит, так оно и было. Они просто разговаривали. По крайней мере, так он говорил.