Василий Гавриленко - Должность

-Конечно,- Степа улыбнулась и немного наклонилась. Мужичок слегка дрожащими пальцами просунул в резинку на, простите, трусах девушки какую-то бумажку.

Странная вообще здесь была публика! Многие похожи на нищих, кое-кто и вовсе ни на кого не похож. И, тем не менее, они пили вино и разглядывали умопомрачительных девушек. Таких, как Степа. Я повернулся посмотреть, какова вторая девушка, и увидел Алильханова. Он стоял рядом с бочкой, приторно морщась. Длинный начштаба что-то шептал ему на ухо.

-Мы за вас, – сказал мне, подойдя, какой-то толстяк. В руке у него была авоська с батоном и кефиром.

Он неуклюже засунул за резинку на трусах Степы бумажку и ушел.

Теперь люди подходили десятками, и моей горничной скоро пришлось высвободить из-за резинки целую пачку бумажек.

«Куда же она их денет?» - подумал я и тут же получил ответ. Оказывается, в бочке была прорезь, в которую все бумажки самым расчудесным образом и поместились. Кроме одной, отлетевшей в сторону.

Я поднял ее. Развернул.

«БЮЛЛЕТЕНЬ ДЛЯ ГОЛОСОВАНИЯ

АЛИЛЬХАНОВ

АНТУШКИН».

Напротив моей фамилии стояла жирная галочка.

Вдруг кто-то положил мне руку на плечо. Я посмотрел – тот, из зеркала.

-Поздравляю!

Закричав от неожиданности, я, конечно, проснулся.

Дурные сны всегда портят аппетит, поэтому, когда Степа принесла завтрак, я лишь поковырял ложкой яйцо и выпил полчашки кофе.

-Степа, - проговорил я, все еще не в силах забыть сон,- Ты как-то сказала, что трудилась в ночном клубе.

-Да, это правда.

- А ты часом не танцевала, как бы это сказать, не совсем одетой?

-Ну что вы, Сергей Леопольдович,- неподдельно возмутилась горничная.- Я работала официанткой.

«Официанткой, - с облегчением подумал я.- Ну, это еще ничего».

Степа, похоже, обиделась, мило так надула губки.

-Ну, не сердись.

-А что вы хотели бы, чтоб я была танцовщицей? – чуть не плача, спросила девушка.

-Нет, что ты! Терпеть их не могу.

И, конечно, соврал. Я, откровенно сказать, не прочь был бы иметь горничной этакую Мату Хари.

Степа утешилась и поспешила сообщить:

-Семен Никитич приехал.

Семен Никитич был сегодня весьма оживлен. Потирал руки, напевал что-то, один раз даже, пока мы шли по лужайке к «линкольну», подскочил, словно козленок.

Его веселье понемногу передалось и мне, подумалось: а как хорошо было бы сейчас отправиться на речку, соорудить шашлычок.

Но вместо речки пришлось влезть в черный салон машины, где сидел уже, утопая в газете, Олег Власыч.

-По экзитполу лимит в один процент,- непонятно сообщил он, вынырнув на мгновение, и тут же снова скрылся за бумажной волной.

-Ничего, прокатит, - не совсем уверенно сказал Семен Никитич.- Экзитпол не отражает реального коленкора.

Олег Власыч снова вынырнул и мои санчопансы начали свой обыкновенный разговор, от которого у меня начиналась дрожь в скулах.

-Как же наблюдатели? – спросил Семен Никитич.

-От ПАСЕ как всегда глухо, не признают,- весело доложил Олег Власыч,- Но на то они и ПАСЕ, чтоб не признавать. Зато СНГ дружно признали.

-Ну, еще бы! А явка?

-Небывалая, Семен Никитич, небывалая – девяносто процентов!

Семен Никитич присвистнул:

-Ого! Небось, и мертвые голосовали?

-Не без этого.

-Прибыли,- сказал шофер, а не то б я помер от скуки. Я впервые услышал его голос, напоминающий ворчание бульдога.

Перед нами словно бы висело в воздухе серое невзрачное здание, навевающее тоску и скуку.

«Только в коммуналках еще не бывал»,- подумал я.

Однако как только мы вошли в подъезд, я понял, что ошибся: все здесь блистало чистотой, белизной и Бог весть, чем еще.

В длинном зале стены сплошь были увешены экранами. На экранах – какие-то графики, я, Алильханов, какой-то бородач. Бородач говорил все о процентах, явке, ОБСЕ и ПАСЕ.

Кругом сновали, размахивая какими-то бумажками, знакомые мне островитяне.

-Делайте вид, что очень волнуетесь, - шепнул мне на ухо Семен Никитич.

Я тут же исполнил его просьбу, так как и в самом деле начинал волноваться: терпеть не могу находиться в таких вот рабочих ульях.

Мы с Семен Никитичем присели в широкие кресла подальше от трескучих экранов. Олег же Власыч, напротив, пошел слушать бородатого.

-Нарушение в пятьдесят седьмом, - подскочил к нам островитянин Ватрушкин.- Алильханов опоил наблюдателей водкой.

-Чепуха, - отмахнулся Семен Никитич.- Это не нарушение.