– Это у тебя нет ни темы, ни гвоздя, – пробормотал главный редактор, не открывая глаз, – а у меня есть и тема, и гвоздь. – Он глубокомысленно замолчал, выдерживая необходимую паузу. Пока главный редактор томил всех присутствующих, я, Митя Ниточкин, с грустью думал о Лене Окунёве из далекого молдавского городка. О студенте и радиоведущем, в жизни которого неожиданно произошло то самое, таинственное и заветное «вдруг», после которого быль навсегда прекращается и начинается сказка. Кто знает, может, на самом деле, это было так давно ожидаемое, причитающееся мне «вдруг». Но из-за цепи случайностей и неувязок унылой вселенной, центром которой я являюсь, мое долгожданное «вдруг» спутало адрес, влетело не в ту форточку, сбилось с пути. Возможно, так произошло из-за подростковых джинсов, которые высмеивала Алена. Или из-за того, что я пользуюсь дешевой туалетной водой. Из-за того, что у меня нет делового костюма и галстуков. Зато есть три кожаные куртки с плеча отца. Пока я раздумывал об ошибках, допущенных мирозданием, и о причинах вечных сбоев в своей бестолковой вселенной, главный редактор громко и торжественно объявил:
– Следующий номер журнала я намерен посвятить погоде. Погоде в Москве, которой, по своему глубочайшему убеждению, управляет известный городской сумасшедший, радиоманьяк и прохвост Василий Дыдылдин, многие годы упорно называющий себя колдуном погоды. А ты хоть раз слышал о нем? – обратился он к заму.
– Кто ж не слышал про Василь Василича! Про лесовичка! – взвизгнула тетушка.
– Я в середине 90-х работал на радио «Маяк», – перебил ее зам. – В те годы Дыдылдин ежедневно названивал в разные передачи, пугал практиканток, путал ведущих новостных программ. Представлялся то учительницей из Воронежа, то железнодорожником из Вологды, то водопроводчиком из Киева. Нагло врывался в эфир, шумел, грубил, говорил, что прогноз погоды, который мы даем, – неправильный. Угрожал, что будет оспаривать его через суд и привлечет радиостанцию к ответственности за вранье. Требовал бесплатные билеты в кино. Предсказывал дождь. Как мы его ни блокировали, хитростью врывался в прямой эфир, нес пургу. О нем всякие легенды ходили по радиостанциям Москвы. Например, однажды ведущая, рассердившись, обозвала хулигана чудищем лесным. А Дыдылдин ей в ответ что-то такое прошептал, что ведущая начала заикаться. Читает текст, а выходит какая-то галиматья. Даже к логопеду ее потом направляли, чтобы дикцию восстановить. А последние лет пять о нем ничего не слышно. Испарился Василь Василич. Сгинул лесовичок.
– А вот перед тобой сидит юноша, который уверяет, будто дедушка Дыдылдин жив-здоров. И с минуты на минуту явится к нам сюда. Вот мы и выясним у старого сумасброда, на самом деле он управляет погодой или это вранье и бред. – Усмехнувшись, главный редактор что-то застрочил в ноутбуке.
– Это не бред, – неожиданно для самого себя выпалил я. И, стараясь не обращать внимания на дребезжащую тишину, невозмутимо добавил: – Василь Василич – настоящий. Я – свидетель. Три дня назад он у меня на глазах веником устроил снегопад. Он не только умеет говорить разными голосами, но в зависимости от настроения меняет цвет глаз. Зайдите на его сайт, и вы убедитесь, что на некоторых фотографиях у него глаза синие, на других – карие, на третьих – бесцветно-серые. Это не какие-нибудь линзы. И не фотошоп…
Озадаченный зам, пятидесятилетний поэт, поудобнее устроившись на изумрудном диване, связал руки на груди узлом и принялся изучать меня исподлобья. Тетушка, натянув валенки вместо туфель, примостилась на раскладном стуле, составила мысы вместе, пятки врозь. И выжидающе замерла. Акула журналистики что-то настороженно наблюдал на экране. Я сидел на шатком стуле возле окна, не подавая виду, что волнуюсь. Все мы вслушивались в тишину сумеречного, овеваемого сырыми сквозняками коридора редакции. Отряд из шестидесяти трех заводных индюков, которых я уже успел сосчитать на овальном столе для редколлегий, казалось, тоже с надеждой ждал вместе с нами. Разглядывая трещину в уголке оконного стекла, я потихоньку терял надежду. С каждой минутой становилось ясно: целитель московских птиц все же обиделся и не придет.
Накануне вечером, радостный и взволнованный, я звонил ему, чтобы сообщить:
– Начальник! Дела продвигаются! Завтра к трем часам нас ждут в редакции. Я туда позвонил и наткнулся на главного редактора. Представился журналистом, сказал, что готов сделать с вами интервью. Главный редактор ничего не понял. Помолчал, записал мой телефон и бросил трубку. И вот три минуты назад, представляете, позвонила его секретарша. Она очень просила передать, что главный редактор согласен, он просто думает очень медленно и обстоятельно. У него мышление такое особое – фрагментарное, я это узнал из его последнего интервью. Так вот, до главного редактора дошло. Он не раз слышал о вас в 90-е годы и требует завтра же прийти. Говорят, если все сложится, он готов посвятить управлению погодой февральский номер журнала «Индюк». – Распираемый от гордости, я замолчал, ожидая причитающиеся мне похвалы.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу