Джозеф Хеллер - Лавочка закрывается

— Лучше не лезьте к нему, — услышал я, как остерегла его Клер.

У меня тоже были нашивки, а еще и Бронзовая звезда, которой меня вместе с одним парнем по имени Дэвид Крейг наградили во Франции за подбитого «тигра». Я думаю, этот офицер читал мои мысли и сообразил, что лучше ему не соваться. Казалось, что я — лицо официальное, а говорил я чертовски весомо. Мой немецкий сбил их всех с толку, а уж я старался говорить погромче.

— Antworte! — сказал я. — Du verstehst was ich sage? [29] Отвечай! Ты понимаешь, что я сказал? ( нем. ).

— Ich verstehe nicht. [30] Ничего не понимаю. ( нем. ).

— Wir haben nicht gelacht. [31] Ничего мы не смеялись. ( нем. ).

— Keiner hat gelacht. [32] Никто тут не смеялся. ( нем. ).

— Отто, ты лжец, — сказал я ему по-немецки. — Ты все прекрасно понимаешь, и ты смеялся. Gustav, sag mir, Gustav, was Du sagen, — я показал на Клер, — über meine Frau hier? Beide lachen, was ist so komisch? [33] Густав, скажи мне, Густав, что ты сказал о моей жене? Вы оба смеялись. Что вы тут нашли смешного? ( искаж. нем. ). — Мы еще не были женаты, но я специально так сказал, чтобы потуже закрутить гайки. — Она моя жена, — повторил я по-английски, чтобы услышал офицер. — Какую гадость ты про нее сказал?

— Ich habe nichts gesagt. Keiner hat gelacht. [34] Я ничего не говорил. Никто не смеялся. ( нем. ).

— Sag mir! [35] Отвечай! ( нем. ). — потребовал я.

— Ich habe es vergessen. Ich weiss nicht. [36] Я забыл. Я ничего не знаю. ( нем. ).

— Gustav, Du bist auch ein Lügner, und Du wirst gehen zu Hölle für Deine Lüge. [37] Густав, ты — лжец и ты отправишься в ад за свою ложь.( нем. ). Вы оба отправитесь в ад за вашу ложь и за ваши грязные слова об этой молодой леди, даже если мне самому придется спровадить вас туда. А теперь — Schaufeln hinlegen! [38] Положите лопаты! ( нем. ).

Я показал пальцем на землю. Они покорно положили лопаты и стали ждать. Я тоже ждал.

— Schaufeln aufheben! [39] Возьмите лопаты! ( нем. ). — сказал я, сделав строгое лицо.

Они с несчастным видом поглядывали вокруг. Они взяли лопаты и застыли, не зная, что с ними делать дальше.

— Dein Name ist Gustav? — сказал я, выждав еще с полминуты. — Dein Name ist Otto? Jawohl? Du bist von München? Und Du bist von… Ach wo! [40] Тебя зовут Густав? А тебя Отто? Ну, хорошо. Ты, значит, из Мюнхена. А ты из… Неважно! ( нем. ). — Да плевать мне было, откуда он. — Mein Name ist Rabinowitz. Люис Рабиновиц. Ich bin Lewis Rabinowitz, с Кони-Айленда с Западной Двадцать пятой улицы между Рейлроуд-авеню и Мермейд-авеню, bei Karussell, карусель на пляже. — Я чувствовал, как у меня что-то пульсирует в больших пальцах, когда достал жетон, чтобы показать им буковку J, чтобы они точно поняли, что я говорю, когда я сказал им на идише: — Унд их бин эйн ид [41] Я еврей. ( идиш ). — А потом по-немецки: — Ich bin Jude, jüdisch. Verstehst Du jetzt? [42] Я еврей. Ты понимаешь? ( нем .). — Теперь они не были такими уж бронзовыми и не казались очень уж сильными. А я почувствовал абсолютное умиротворение, и я никогда так не был уверен в себе, в ЛР, Луи Рабиновице с Кони-Айленда. С ними можно было уже не драться. Я начал говорить со своей злобной ухмылкой, о которой Клер говорит, что она хуже ухмылки скелета и похожа на гримасу мертвеца. — Jetzt… noch einmal! [43] А теперь — еще раз. ( нем ). — Когда я им сказал, они положили свои лопаты, а потом снова подняли, словно я выдрессировал их до совершенства. Я показал на Клер. — Hast Du sclilecht gesagt wie als er hat gesagt wie Du geschen Dame hier? [44] Ты сказал что-то нехорошее, когда он тебе показал на эту даму? ( нем. ).

— Nein, mein Herr. [45] Ничего, мой господин. ( нем. ).

— Hast Du mitgelacht als er hat gesagt schlecht? [46] Ты смеялся, когда он сказал нехорошее? ( нем. ).

— Nein, mein Herr. [47] Нет, мой господин. ( нем. ).

— Вы снова врете. Оба. Но для вас это к лучшему, потому что я бы вам обоим шеи свернул, если бы вы мне сказали, что смеялись над ней или говорили гадости. Geh zur Arbeit. [48] Идите работать. (нем.). — Я с отвращением отвернулся от них. — Капрал, они снова в твоем распоряжении. Спасибо, что не мешал.

— Лю, это было нехорошо, — сразу же сказала мне Клер.

Потом заговорил офицер:

— Сержант, такие вещи запрещены. Так говорить с ними запрещается.

Я вежливо отдал ему честь.

— Я знаю правила Женевской конвенции, капитан. Я был у них военнопленным, сэр.

— Что тут между вами происходило?

— Они посмотрели на мою невесту, сэр, и сказали какую-то гадость. Я только что вернулся. У меня еще с головой не все в порядке.

— Лю, у тебя действительно с головой не все в порядке, — начала Клер, как только мы остались одни. — А что если бы они не сделали то, что ты им говорил?