Джозеф Хеллер - Лавочка закрывается

— Новая Зеландия, Австралия, Сингапур… — похвалила я его. — И еще вдобавок Гавайи, Фиджи, Бали и Таити? Ты все это серьезно?

— В основном. Но не Фиджи, Бали или Таити. Их я вставил для вас двоих.

— Ну что ж, это сработало. Он здорово радовался, представляя тебя во всех этих местах. «Бедняга Сэмми, — он сказал это дежурной сестре, когда она перечитывала ему твое письмо в ту последнюю ночь. Ты ведь знаешь, он умер ночью, а они позвонили мне утром, и это были практически его последние слова, Сэм. — Когда я ему нужен больше всего, мне приходится лежать в больнице. Этот бедняга отправляется без нас в кругосветное путешествие, а так до сих пор и не научился знакомиться с девушками».

Автоматы развесили четыре тысячи фунтов первосортной икры на порции по одной восьмой унции и уложили на пятьсот двенадцать тысяч ломтиков хлеба, которые вместе с бокалами импортного шампанского разносились тысячью двумястами официантами среди трех тысяч пятисот очень близких друзей Регины и Милоу Миндербиндеров и Оливии и Кристофера Максонов, а также горстки знакомых жениха и невесты. Излишки были предназначены для предоставления вниманию прессы. Некоторое избыточное количество было зарезервировано для обслуживающего персонала. Остатки в ту же ночь были доставлены рефрижераторами в отдаленные приюты на окраинах города и в Нью-Джерси, где на этот день и эту ночь были временно изолированы бездомные и другие обитатели автобусного вокзала. Выселенные таким образом грязные попрошайки, проститутки и торговцы наркотиками были заменены обученными изображать вывезенных актерами, чье исполнение было признано более правдоподобным и приемлемым, чем поведение исконных обитателей автовокзала, место которых они заняли.

Икра в восьмидесяти художественно оформленных авторских бочонках по пятидесяти фунтов в каждом поступила в цеха Коммерческого подразделения по обслуживанию торжеств компании «Предпринимательство и Партнерство Милоу Миндербиндера». Бочонки были сфотографированы для последующего размещения снимков в популярных шикарных периодических изданиях, посвященных людям с хорошим вкусом и выдающимся общественным событиям масштаба свадьбы в семьях Миндербиндеров-Максонов.

Одетые в черные смокинги снайперы из Подразделения коммерческих убийств «М и М» были предусмотрительно размещены за портьерами в галереях и арках на многочисленных балконах автобусного терминала и получили задание следить главным образом за возможными незаконными действиями снайперов из городской полиции и нескольких федеральных агентств, в чьи обязанности входило обеспечение безопасности президента, первой леди и других правительственных чиновников.

Вместе с икрой и шампанским подавали сэндвичи к чаю, охлажденные креветки, моллюски, устрицы, салат из сырых овощей и печеночный паштет с мягким острым индийским соусом.

С самого начала Оливия Максон категорически заявила, что не допустит ничего вульгарного.

Но ее тревоги рассеял самоуверенный молодой человек за пультом управления компьютерной моделью предстоящей свадьбы, разыгрывающейся, словно она уже состоялась, на мониторах в диспетчерском центре связи здания АВАП, где было установлено оборудование для компьютерной модели с целью демонстрации и предварительного просмотра. Он ринулся к другому из шестидесяти видеоэкранов.

На этом экране после окончания события, которое еще не произошло, знаменитый журналист из одной газетной империи отвечал на вопросы, которые еще не были заданы.

«В этой свадьбе не было ничего вульгарного, — уверял он, еще даже не посетив свадебного торжества. — Я там был. Мне она показалась просто фантастической».

Оливия Максон, страхи которой на минуту улеглись благодаря этой утешительной демонстрации того, что было запрограммировано как неизбежное событие, вновь обрела уверенность и, порывисто сжав руку Йоссаряна, принялась стрелять еще одну сигарету, гася окурок другой, только что докуренной. Невысокого роста, темноволосая Оливия Максон, морщинистая, улыбающаяся и шикарно худая, как щепка, отнюдь не испытывала радости, узнав, что из-за непредвиденных обстоятельств — сильного удара, постигшего мужа, — она лишилась активной помощи Фрэнсис Бич; не радовала ее и необходимость в большей, чем ей бы того хотелось, степени полагаться на Джона Йоссаряна, с которым она никогда не чувствовала себя уверенно. Фрэнсис большую часть времени проводила дома, оберегая Патрика от нежданных посетителей.