Константин Смелый - Это даже не умрёшь

- Какое здесь паденье было, Гамлет! – сказала девушка, отворачиваясь от экрана.

- Чего? – не понял Олег.

- Интересно очень, – она махнула рукой в сторону телевизора. – Про Александрийскую библиотеку интересно. Мне когда было десять лет, я прочитала про эту библиотеку... Сколько бесценных текстов там сгорело, как они навсегда потеряны для нас. Меня так впечатлило. Я даже села и написала рассказик в тетрадке, первый свой рассказ вообще. Там было про археолога Кузнецова, он ехал в Египет и находил в пустыне все эти манускрипты якобы сгоревшие, в потайном месте. Архимед, оказывается, построил подземный ход, и во время пожара все книги вынесли быстренько...

Олег слизнул с нижней губы бутербродную крошку.

- ... А сейчас ты пишешь?

- Пишу. Вчера как раз... Закончила повесть. Хотела как-то отметить... Но это на любителя. Фэнтэзи.

- Ааа, – поспешно кивнул Олег. – Фэнтэзи... Я, в основном, по специальности читаю. Ну и там, журналы с газетами... Фэнтэзи не пробовал. Готов попробовать...

В общем, Олег завершил пятницу ещё тремя бутербродами и чтением первых ста семидесяти семи страниц произведения «Третий путь».

Он не понял, понравилось ему или нет. Но за субботним завтраком, естественно, дал положительный отклик. Девушка неподдельно обрадовалась. Минут пять она говорила о специфике жанра, творческом процессе и художественных задачах. При этом она активно жестикулировала и быстрым движением левой руки приструнивала волосы, непослушные после сна. Олег нашёл это движение крайне волнующим.

Потом девушка осеклась и потускнела лицом. Кофе пришлось допивать в неловком безмолвии.

После завтрака Олег наскоро почистил зубы и заторопился прочь –бездарно проводить субботу со мной и третьим приятелем. Когда он зашнуровывал ботинки, девушка выглянула из комнаты. Протянув пару сторублёвок, она попросила его купить интернет-карту на десять часов.

Помню, мы долго таскались по спортивным магазинам в поисках дорогой эксклюзивной фигни, которую третий приятель хотел подарить жене. Потом сидели у меня. Несмотря на Ленкины протесты, за дополнительным вином бегали два раза. Олег в подробностях пересказал нам сюжет повести «Третий путь». Мы хихикали и неодобрительно кивали. Об авторе, однако, Олег не обронил ни слова даже после второго дополнительного похода. Ночевать он остался на раскладном кресле.

В воскресенье днём он вернулся домой. Там его ждали две неожиданности: обед из трёх блюд и Борис. Борис, конечно, звонил – рано утром – и попросил разрешения зайти, но Олег, дав это разрешение, уронил мобильник и голову обратно на пол и подушку соответственно. Он был без сознания ещё часа три, пока мой гадский сосед сверху не начал сверлить. Память о звонке не сохранилась. В общем, когда Олег вошёл в квартиру, громкий голос Бориса из комнаты девушки хлестнул его по ушам, словно дуэт пенопласта и школьной доски из тёмно-зелёного стекла. Олег внутренне скривился и чуть не вышел обратно, но тут и Борис, и девушка выскочили ему навстречу, рассыпаясь в извинениях.

С облегчением вспомнилось, что Борис имеет жену. Кроме того, на кухне оказался тот самый обед из трёх блюд, аккуратно накрытый крышками и завёрнутый в теплосберегающие фартуки и полотенца.

Насытившись, Олег окинул девушку и даже Бориса добрым взглядом.

- Уф, – сказал он. – Спасибо.

- Не за что, – подмигнула девушка.

- Олег! – сделал серьёзное лицо Борис. – Мы, конечно, тебя и так уже напрягли по полной программе!..

Дальше было снова заявлено, что Олег надёжный человек. Именно поэтому его помощь требовалась ещё в одном деле. Вместе с помощью требовалась конфиденциальность. Борис так и сказал: «конфиденциальность». Его большие детские глаза при этом пытались сверлить Олега. От такого слова и такого взгляда круглое лицо Бориса с маленькой бородкой казалось ещё комичней. Олег усмехнулся и дал гарантию конфиденциальности.

И тогда ему рассказали массу фактов, значительную часть которых он предпочёл бы не знать. Началось с того, что девушка была не Зиной, а Женей. Это откровение Олег мысленно встретил с распростёртыми объятиями – имя «Женя» и шло девушке, и нравилось ему гораздо больше. К сожалению, дело всё-таки имело отношение к Зине, а сама Зина хоть и умерла в конце концов, но сделала это на четыре года позднее, чем Олег до тех пор надеялся.

Последовал рассказ о Зининой бессмертности. Были кратко описаны все самоубийства и воскрешения. Выяснилось, что через три дня после незабвенной новогодней ночи, выслушав рассказ Зининой мамы, Катя вызвонила Бориса с дежурства и потащила смотреть на оживающее тело. Борис позволил тащить себя скорее из любви к Кате, чем из интереса, однако на месте проникся с первого взгляда. На следующий же день он подкараулил Левыкина, своего научного руководителя, прямо в его дворе. Левыкин прогуливался с псом вокруг заснеженной свалки, страдая похмельем, кризисом среднего возраста и временной мизантропией. Убедить его получилось только с третьего захода, двумя сутками позже – можно даже сказать, непростительно позже, потому что вечером пятого января, в десятом часу, у дверей Зининой квартиры выросли нешуточные люди с однозначными намерениями. Родителям Зины они протянули двадцать тысяч долларов, завёрнутые в газету, и сказали отойти в сторону. Мама слабо запротестовала. Папа одёрнул её. Саму Зину, уже вернувшуюся в норму, но ещё не в сознание, взвалили на носилки и унесли в неизвестном направлении, которое в дальнейшем оказалось Москвой: пока Борис в первый раз обхаживал Левыкина, Катя написала туда письмо – Жуку Роману Романовичу. Потому что он был единственным квалифицированным человеком, который проявил к случаю Зины живой интерес.