Константин Смелый - Это даже не умрёшь

- Алё, – рявкнул Никита.

- Алло, алло! – воскликнул Вовчик. – Кит, это я, Володя! Вовчик! Из Ташкента! Из полтинника! Я в Москве!

- Вовчик!!! Мать твою за ногу! ЗдорОво! – Никита просиял и тут же снова погас. – Ты где мой номер взял?

- У жены твоей, где же ещё? Я твоим родителям в Рязань сначала позвонил, ну, то есть маме твоей. Я – прими соболезнования – в смысле, насчёт отца...

- Да ладно. Давнее дело.

- Твоя мама мне домашний ваш дала телефон, я позвонил. Как её зовут, жену-то твою? Не спросил как-то...

- Ира её зовут.

- Ира! Красивое имя, женское! В смысле, женственное! С прекрасной энергетикой! Доооолго её упрашивал, чтоб она мне номер твоего мобильного дала. Минут десять. Всё «я ему передаааам, он вам перезвониииит». Всю нашу с тобой молодость ей пересказал! Чтобы в доверие войти. Таинственный ты стал! Серьёзный!

- Время такое, – сухо сказал Никита.

- Дааа, время, это да... Встретиться-то можно с тобой, Кит? Я ведь в Москве...

- Чего ты делаешь? В Москве?

- Яааа... По общественно значимой деятельности... Тут, понимаешь, такой есть человек, он из Ташкента тоже, у него такая потрясающая миссия... Да я те всё расскажу при встрече! Ты закачаешься!

- Ну ну, – выдохнул дым Никита. – Уже боюсь. Послезавтра ты будешь ещё? В Москве?

- Конечно! Пока тут есть деятельность, буду! В обозримом будущем буду!

- Ты даёшь. Деятель! – поморщился Никита. – Хорошо. Послезавтра тогда. Ты приткнулся где?

- У друзей! Единомышленников!

В конце концов Никита без энтузиазма сказал Вовчику, что подберёт его у метро. На этом разговор закончился.

До возвращения Вики Никиту грызли сомнения. Он даже так и не проверил, сколько долларов и центов оставалось на его счёте. Что-то в голосе и репликах друга юности совершенно не вязалось с образом из Никитиной памяти. Никита помнил Вовчика нормальным пацаном. Тот нормальный пацан не проявлял склонностей к общественно значимой деятельности и не потрясался миссиями. И вообще, тот Вовчик говорил совсем не так. Если бы в активный словарный запас Никиты входили слова «интонация», «чрезмерный» и «экспрессивный», он бы подумал, что интонации в речи нового Вовчика носили чрезмерно экспрессивный характер.

- Чего-то он как пидор какой-то стал разговаривать, – сказал в тот вечер Никита в разговоре с женой Ирой.

До вечера, однако, ещё надо было дождаться Вики и отвезти её обратно в клинику. Вика Никиту раздражала. Когда она наконец вышла из Машенькиного дома и уселась в машину прямо справа от него, он перестал ломать голову над переменами в голосе Вовчика.

- Пристегнуться не забудьте, – недружелюбно сказал он, заводя машину. – Ну, как всё прошло?

Вика послушно пристегнулась.

- Неплохо, – сказала она. – Мама была очень рада. Благодарила. Вопросов задавала много. Я сказала ей про операцию. Что сделали операцию, что возможно улучшение... Что не будем выпускать из виду... Она всё спрашивала, неужели не надо денег платить. И почему не надо. Объяснила ей, что уникальные случаи всегда на госфинансировании... А отчима не было дома. Ничего, если я закурю?

- Пожалуйста, – сказал Никита.

Пока Вика курила, он разрывался между неприязнью к ней и любопытством. На выезде из Чехова любопытство победило.

- А что девочка, она правда воскресла?

- Правда, – не сразу ответила Вика. – Хочется надеяться, что ни с кем кроме меня вы это обсуждать не собираетесь.

- Обижаете, – пожалел о своём вопросе Никита. – Я свои инструкции знаю. Не в своё дело нос не сую. Любопытно просто.

- Я понимаю.

Остаток пути до клиники прошёл в молчании.

Двое суток спустя, в 19:25, Никита вышел из машины в окрестностях станции метро "Пролетарская" и через три минуты ходьбы безошибочно определил друга юности в долговязой фигуре рядом с газетным киоском. Вовчик имел на себе кроссовки, мешковатые джинсы и заправленную в джинсы футболку с надписью LOVE IS ALL IT TAKES. На его плече висела потрёпанная сумка из коричневой кожи. Пепельные отцовские волосы немного поредели, но были по-прежнему тщательно зачёсаны на прямой пробор. Узкие глаза, как и двенадцать лет назад, смотрели сквозь очки в металлической оправе.

В целом, внешний вид Вовчика слегка успокоил Никиту.

- Вовчик! – сказал он, сердечно обнимая и похлопывая друга юности. – Рад тебя видеть. Извини, припозднился. Машина, то да сё...

- Да брось, Кит! – запротестовал Вовчик. – Всё происходит по плану. Я позанимался пока духовной практикой. Очень рад, что мы с тобой встретились!