Константин Смелый - Это даже не умрёшь

Таким образом, в Зинины сложные отношения со смертью была посвящена бабушка Тоня. Поздно ночью они с мамой перенесли тело из овчарни в дом. Чтобы не попадаться на глаза пьяной дачной молодёжи, они сделали большой крюк через рощу, подступавшую почти вплотную к их участку. Тропинка была узкая и давно не хоженая, а Зина за последние полтора гола заметно прибавила в весе. Через каждые пятнадцать-двадцать метров приходилось останавливаться.

- Ну надо же, – мечтательно сказала бабушка Тоня во время одной из передышек.

- В смысле? – спросила мама.

- Вот уже не думала, что буду тащить мёртвую внучку по лесу... А ты ещё и говоришь, что она оживёт через четыре дня. Интересно-то как.

Мама с некоторой завистью посмотрела на чёрный силуэт бабушки Тони. Ей никогда не приходило в голову, что самоубийства и воскрешения Зины можно описать словом «интересно».

Бабушка осталась на даче вместе с телом. Когда она заметила, что тело начинает подрагивать, она перенесла радиоприёмник с «Маяком» в комнату и, отвлекаясь только на сон и приготовление картошки в мундире, в течение четырёх суток предавалась наблюдениям. Уже под конец ей пришло в голову взять с Зининого стола чистую тетрадку и последовательно описать все метаморфозы. До ухода на пенсию бабушка Тоня тридцать шесть лет проработала геологом: сначала полевым, причём нередко в Сибири; затем кабинетным в Ленинграде. На исходе седьмого десятка её ум был по-прежнему пытлив и по-прежнему любил обстоятельность.

Год спустя Зина предоставила бабушке Тоне прекрасный шанс расширить и дополнить записи в тетради. Она повесилась прямо в её квартире на Улице Уточкина.

У Зины был свой ключ от квартиры. После августовского самоубийства они с бабушкой Тоней заметно сблизились; иногда Зина несколько дней подряд жила в комнате покойного деда Андрея, в окружении желтеющих книг о машиностроении и фотопортретов людей в касках и защитных очках. Сам дед Андрей, прежде чем умереть от рака, успел прожить в этой комнате чуть больше года. Зине, впрочем, казалось, что он прожил там несколько столетий. В день смерти деда время в комнате остановилось – об этом свидетельствовал даже отрывной календарь, на котором выцветало 13 сентября 1987-го года.

13 сентября 1999-го года Зина приехала на Улицу Уточкина в два тридцать пять. Она включила телевизор на кухне и принялась тушить картошку. Бабушка сидела в гостях в доме напротив, у своей бывшей сотрудницы и лучшей подруги. Происходил одиннадцатый мемориальный разговор про деда Андрея.

В три часа по телевизору начались новости. Здесь нелишне отметить, что к тому моменту Зинино эмоциональное состояние неуклонно ухудшалось уже больше месяца – с тех пор, как она попыталась работать вожатой в лагере в Приозерском районе и четырьмя днями позже была снята с отряда и отправлена обратно в Петербург, к большому сожалению детей, которые только-только вошли во вкус и готовились издеваться над ней по-настоящему. Третьего сентября на это потрясение наложилась новая преподавательница английского Жанна Васильевна. Уже к середине первого занятия она сказала Зине: I think you’re just wasting everyone else’s time here, my dear. Что было особенно чувствительно, поскольку на первом и втором курсе Зинин аграмматичный, но относительно быстрый английский удовлетворял и временами даже радовал преподавателей.

После удара Жанны Васильевны Зина уже балансировала на грани. Однако за очередную последнюю черту её вытолкнули именно новости. В новостях показали руины многоквартирного жилого дома в Москве и сказали буквально следующее:

– ... в том числе тела десяти детей. Кроме того, извлечены тринадцать фрагментов тел, не поддающихся идентификации. По уточнённым данным МЧС России, во взорванном доме на Каширском шоссе были зарегистрированы сто сорок четыре жильца. На месте трагедии уже вывешен так называемый "список живых". Он содержит имена тридцати девяти человек, прописанных во взорванном доме. По разным причинам, минувшей ночью эти люди не ночевали в своих квартирах. Госпитализированы на данный момент девять человек, в том числе двое детей. Состояние здоровья детей оценивается медиками как удовлетворительное. Амбулаторная помощь оказана...

Ещё утром Зина слышала, как одногруппники говорили что-то о взрыве в Москве, но была слишком зациклена на предстоящем занятии с Жанной Васильевной, а Жанна Васильевна, в свою очередь, вообще никогда не смотрела новости, чтобы не портить себе нервы. Теперь, узнав о масштабах случившегося, Зина забыла о тушении картошки и пошла плакать в комнате деда Андрея. Невыносимость жизни в шестой раз оглушила её. Прорыдав несколько минут на табуретке у письменного стола, Зина подняла глаза и увидела на стене выцветающее 13 сентября 1987-го года. День дедушкиной смерти.