Константин Смелый - Это даже не умрёшь

Последние несколько дней сидел у бабы Нины каждый вечер. Смотрел на все эти наши рожи родные по ТВ. В каждой мне мерещится майор Сопатый из санатория. Смотрю на каждого деятеля и думаю, заразили этого? Прошло у этого уже двенадцать дней или нет? И ведь не скажешь по ним так запросто. Не дети уже. Не девочка Машенька. Не Зина. Не до сорока даже большинство. Были мудаками и болванами с высокой функциональностью, ими и останутся, разве чуть помахровей да пооткровенней. Но теперь ещё бессмертные. Ай молодец, Роман Романыч. Посодействовал переходу Родины на новый духовный уровень.

В общем, простите меня все. Прости, Женька. Прости, Вика. Прости, Российская Федерация, когда очухаешься. Прости, грибовитая Вера – браслет и кольцо я сегодня отдал Виталику. Он довёз меня до почтамта в Россоши – в Боброве интернет не работает.

Прощай, писатель Дзержинский. На основании доступных мне данных заключаю, что сука ты и подонок почище меня. Не ищи. Уезжаю к маме. Сейчас схожу в аптеку, куплю шприц и что надо – сколько надо. Смешаю и вколю себе под кустом в окрестностях местного морга. Можешь справиться там через пару дней.

Спасибо всем.

Жук»

Дочитав письмо, Вика выключает компьютер. Наливает себе ещё виски. Потом ещё. И ещё. Заплакать ей удаётся только на четвёртой порции.

После полуночи, держась рукой за стены и непроизвольно прикрывая другой рукой распухшее, красное лицо, она выходит на улицу, чтобы купить ещё алкоголя. Она делает несколько десятков шагов по безжизненной улице и постепенно, болезненно вспоминает, что находится в Швеции, где спиртное по ночам не продаётся.

- Надо ж было додуматься до такого... – всхлипывает Вика, задыхаясь от отчаяния. – Водки не купить ночью... Какие же они сволочи, шведы эти… Какие сволочи...

Она возвращается в общежитие.

Биолог, представляющий Грецию, французский богослов и оба сербских врача объявляют о своём выходе из «Международной независимой комиссии» в связи с «очевидной невозможностью достичь заявленных целей комиссии в существующих условиях».

По утверждению греческого специалиста, членам комиссии «не разрешается проводить любые анализы», которые могут быть «так или иначе связаны с тематикой Каролинского отчёта».

Российские СМИ сообщают, что четыре члена комиссии «были вынуждены отказаться от участия в дальнейшей работе» по причине «недостаточной компетентности».

Журналисты радиостанции «Эхо Москвы» и около сотни сочувствующих проводят третий по счёту митинг протеста против «незаконного закрытия» радиостанции, на этот раз на Пушкинской площади Москвы.

Несмотря на массовое присутствие милиции, активисты «Дружин православной самообороны» окружают митингующих, вырывают у них из рук плакаты, валят людей на мостовую и избивают ногами, дубинками и обрезками труб. К тому моменту, когда милиция вмешивается в происходящее, в госпитализации нуждаются более трёх десятков человек. Один журналист погибает на месте; ещё одна журналистка закрытой радиостанции умирает в реанимационном отделении.

Деятельность всех некоммерческих организаций, в той или иной степени пользующихся зарубежным финансированием, приостановлена «в связи с подозрениями в шпионаже и антигосударственной деятельности» в отношении их сотрудников. Задержаны более тысячи человек, в том числе несколько десятков иностранных граждан.

Канал «Россия» проводит пятичасовой телемарафон с участием российских политиков и артистов, посвящённый обличению антироссийской деятельности «западных фондов», «миссионеров», «правозащитников», «экологов» и лично Г. Грибового.

Один из зрителей в студии, интеллигентный юноша, похожий на молодого Тарковского, страшно конфузясь, читает стихотворное обращение к «вожаку сектантов и врагам России вообще». Стихи завершаются словами «так трепещи, правозащитник и эколог, твой гнусный век теперь не будет долог». Из уст ведущего регулярно звучит термин «грантоеды», которому предстоит фигурировать в выпусках новостей и аналитических программах вплоть до конца Обострения.

В конце пятого часа под оглушительные аплодисменты в студии появляется митрополит Феофан. Он отмечает, что «сделан шаг в правильном направлении», но «грех останавливаться на достигнутом». Следующим шагом, по словам Феофана, должен стать «крестовый поход против антихристианского бизнеса», который «окопался в России» и «присосался к её богатствам».