Стивен Кинг - Дюна

- Ваш дед был юристом, как вы и ваш отец?

- Нет, сынок, дед был вором. Карманник Гарри ему в подметки не годится - стащит все, что гвоздями не прибито. Вот только он называл себя не вором, а бизнесменом, как всякий жулик, кого за руку не схватили, - наш нынешний губернатор, полагаю, из таковских. Главным образом он делал бизнес - или жульничал - с земельными участками. Покупал по дешевке флоридские болота с москитами и аллигаторами, а продавал задорого доверчивым болванам вроде меня, каким я был в ту пору. А ведь Бальзак сказал: «В основе каждого крупного состояния лежит преступление». К семейству Бичер это правило, безусловно, применимо, однако помните: вы - мой поверенный и обязаны хранить в тайне все, в чем бы я ни признался.

- Конечно, судья! - Уэйленд с наслаждением отпил еще глоток. Лучший скотч, какой ему доводилось пробовать.

- Дед Бичер и навел меня на этот остров. Мне тогда было десять. Меня подкинули ему на денек, а ему хотелось тишины и покоя. Или же не тишины: в доме недавно появилась смазливая горничная, и он, вероятно, рассчитывал снарядить экспедицию ей под юбку. И вот он поведал мне, что Эдвард Тич Черная Борода, по слухам, зарыл там несметные богатства. «Никому не удавалось найти сокровище, Хэви, - сказал он мне (он звал меня Хэви), - но вдруг тебе повезет? Много-много драгоценностей и золотых дублонов».

- И вы отправились на разведку, предоставив деду возможность поразвлечься с горничной?

Судья с улыбкой кивнул.

- Я запрыгнул в старый деревянный челнок, стоявший у причала, и пустился грести так, словно у меня волосы на голове горели и того гляди задымится хвост. За пять минут перемахнул через пролив. Сейчас этот путь занимает у меня втрое больше времени, и то, если нет волн. Со стороны суши там сплошь скалы да густой кустарник, но на другой стороне, которую омывает пролив, есть дюна из мельчайшего песка. Ничего ей не делается. За те восемьдесят лет, что я езжу на остров, она вроде бы ничуть не изменилась. Во всяком случае, не изменились ее очертания и местоположение.

- Сокровищ не нашли?

- Можно сказать, нашел, но не в виде драгоценных камней и золота. Я увидел на песке имя. Как будто его тростью написали, однако рядом не было ни трости, ни палки. Буквы глубоко врезались в песок, на ярком солнце в них залегала тень, и эта надпись словно выступала из холма, парила над ним.

- Чье же это было имя, судья?

- Давайте я напишу, чтобы вам было проще себе представить.

Судья вынул из верхнего ящика стола лист бумаги, тщательно начертил на нем буквы и повернул лист так, что Уэйленд сумел прочесть: РОБИ ЛАДУШ.

- Ясно-ясно, - по-адвокатски уклончиво протянул Уэйленд.

- Случись это не летом, я бы отправился на поиски сокровища с этим самым Робби. Он был моим лучшим другом - знаете, как это бывает в детстве.

- Сиамские близнецы, - улыбнулся Уэйленд.

- Подходили друг другу, будто новенький ключик к новенькому замку, - кивнул Бичер. - Но дело было летом, и Робби уехал с родителями в гости к бабушке и дедушке по матери в Виргинию или в Мэриленд - словом, куда-то на север. Вот и пришлось мне искать дублоны и прочее в одиночку. А теперь - внимание, господин адвокат. На самом деле парня звали Роберт ЛяДусетт.

И вновь Уэйленд протянул свое «ясно-ясно». Судье подумалось, что такая привычка может и приесться в собеседнике со временем, однако лично ему не судьба в этом убедиться, так что не стоит и обращать внимание.

- Мы были закадычными друзьями, и у нас сверх того имелась большая компания мальчишек, с которой мы водились, и все мы звали Роберта Робби ЛаДуш. Понимаете, к чему я клоню?

- Кажется, понимаю, - покорно ответил Уэйленд, но видно было: ничегошеньки он не понял. И неудивительно: Бичеру понадобилось куда больше времени, чтобы во всем разобраться. Тысячи бессонных ночей.

- Вспомните: мне было десять лет. Если бы я попытался написать прозвище моего приятеля, я бы изобразил его именно так. - Он постучал пальцем по заглавным буквам РОБИ ЛАДУШ и добавил, обращаясь главным образом к самому себе: - Значит, эта магия по крайней мере отчасти во мне самом. Иначе и быть не может. Вопрос в том, какая ее часть во мне?

- Так это не вы написали имя на песке?

- Нет. Разве я не ясно выразился?

- Значит, это сделал кто-то из вашей компании?

- Остальные мальчики жили в Нокомисе и про островок слыхом не слыхивали. Да и знали бы, с чего бы поплыли на эту пустынную скалу? О том, что в наших владениях есть остров, знал только Робби, он тоже вырос на Пойнте, но Робби уехал за сотни миль на север.