Айрис Мердок - Монахини и солдаты

— Он знает все англиканские гимны.

— Одной вещи мы учимся в английской средней школе. Песне, великолепно подходящей для пения в церкви. Я рад, что Анна с тобой.

— Я тоже.

— Я хотел…

— Что-то сказать?

— Да.

— А тебе не трудно, боль…

— Я в порядке…

— Ты вдруг стал выглядеть намного лучше… о боже, если бы только!..

— Гертруда, не надо. Теперь слушай, моя дорогая, единственная… поцелуй меня сначала.

Гертруда поцеловала его в губы, непривычно обросшие бородой. И ощутила давно не приходившее желание. Она застонала и выпрямилась, гладя его руку с неожиданной страстью.

— Девочка дорогая, Гертруда, я хочу, чтобы ты была счастлива, когда я уйду.

— Я не могу быть счастлива, — сказала она. — И никогда не буду, не смогу. Я не покончу с собой, в этом нет необходимости, потому что я буду ходить, говорить, но буду мертва. Я не имею в виду, что сойду с ума, но счастлива не буду, это невозможно. Без тебя. Так я устроена. Я не была счастлива, пока не встретила тебя.

— Это заблуждение, — сказал Гай, — и в любом случае речь совсем не о том. Ты воспрянешь.

— Что это значит?..

— Мы прожили прекрасную жизнь.

— Да.

— Слушай, я должен все сказать, пока еще способен рассуждать здраво. Я всей душой желаю, чтобы ты была счастлива, когда меня не станет. Говорят, что, мол, поступать по принципу «он бы этого хотел» лишено смысла, — неправда, не лишено. Я утверждаю это сейчас, чтобы ты знала, понимаешь? Не трать время на страдания. Я хочу, чтобы ты нашла счастье, сумела найти в себе решимость жить, не сдаваться. Ты умная и сильная женщина. Молодая. У тебя может быть еще целая жизнь после того, как я умру.

— Гай, я не могу. Я тоже умру… буду ходить, разговаривать, но буду мертва… Пожалуйста, не пытайся…

— Ты любишь меня, но не скорби вечно. Я хочу, чтобы ты радовалась жизни, и радовалась ей с умом. Прошу, умоляю, не мучай себя. Знаю, сейчас тебе это трудно представить, но ты выйдешь из этого мрака. Я вижу для тебя свет впереди.

— Без тебя не…

— Все, Гертруда, хватит. Ты должна попытаться, ради меня, проявить волю сейчас, чтобы радовать меня в будущем. В том будущем, где меня больше не будет. Меня не будет ни в каком виде, никогда, так что долго скорбеть — глупость. Люди носят траур, потому что думают, что совершают нечто благое, что это вроде дани. Но того, кому она предназначена, не существует.

Что там еще говорится, помнишь?

— Это старинная шотландская баллада, но я не помню…

— «У его супруги другой супруг…»

— О… Гай…

— Только без эмоций, попытайся думать, думать вместе со мной. Понять меня сейчас, даже если это тяжело. Почему бы тебе снова не выйти замуж! Ты могла бы найти новое счастье с другим человеком. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна.

— Нет. Я — это ты.

— Это ты сейчас так чувствуешь. Позже будешь чувствовать иначе. Жизнь, твоя природа, время скажут свое слово. Я размышлял над этим и хочу, чтобы ты вышла замуж. К примеру, за Питера. Он хороший человек и любит тебя. У него чистое сердце. Ты заметила, что он любит тебя?

Гертруда колебалась, не зная, что ответить. Ее это никогда не волновало.

— Граф? Да. Иногда мне казалось… но я…

— Я говорю это, просто чтобы ты собралась с мыслями. Бог знает, что случится с тобой через год. Может произойти что-нибудь совершенно непредвиденное. Но я так… хочу, чтобы ты была… под надежной защитой… и счастлива… когда меня не станет…

Он откинулся на подушки.

— Я хочу умереть спокойно… но как это делается?

Граф, стоявший за приоткрытой дверью на лестничной площадке, застыл на месте. Он пришел раньше и тихо поднялся по ступенькам. Дверь в гостиную была закрыта, в комнату Анны тоже. Сиделка была на кухне. В тишине и одиночестве он услышал слова Гая о нем. Он повернулся и на цыпочках спустился вниз.