Карин Альвтеген: Стыд

— Наверное, вы правы.

Она встала.

Женщина убрала за ухо выбившуюся седую прядь.

— Не хотите пройтись?

Моника заколебалась. По виду эта женщина была вполне нормальной, но уходить с ней далеко от здания Моника все же опасалась. Она бросила быстрый взгляд на дверь. Возвращаться внутрь ей тоже не хотелось. У нее еще оставалось время. Сказать «нет» и остаться на месте она тоже не могла.

— Конечно.

Она медленно шли по двору. Торопиться им некуда.

— Вы поступили вчера, да?

— Да.

— Сколько вам сидеть?

— Шесть месяцев.

Моника отвечала на все вопросы быстро и вежливо. Пока все было в порядке.

— Все не так страшно. Когда нечего делать, время идет быстрее, чем вы думаете.

Женщина сдержанно рассмеялась, и Моника на всякий случай ответила улыбкой. Она почувствовала, что тоже должна о чем-нибудь спросить, чтобы показать, что участвует в разговоре. Может быть, сколько времени уже провела здесь эта женщина — но все-таки не решилась. Может, здесь так не принято.

— Шестнадцать с половиной лет.

Моника вздрогнула.

— Но мне осталось всего восемь месяцев.

В какое-то мгновение Моника успела удивиться, а потом непроизвольно замедлила шаг. Шестнадцать с половиной лет. К такому сроку приговаривают немногих. Только по-настоящему опасных преступников, и женщина, которая шла сейчас с ней рядом, была, по-видимому, одной из них. Моника быстро оглянулась и почувствовала острое желание вернуться. Однако совладала с этим порывом и задумалась над тем, о чем еще можно спросить. В любом случае ей придется провести здесь шесть месяцев, и глупо обзаводиться врагом уже в первый день.

— Чем вы будете заниматься, когда выйдете?

Она изо всех сил старалась, чтобы вопрос прозвучал непринужденно, но когда женщина внезапно остановилась и повернулась к ней лицом, Моника вздрогнула от ужаса.

— Кстати, меня зовут Ванья. — Она протянула руку. — Здесь быстро забываешь все эти любезности.

Моника сняла варежку и торопливо пожала спутнице руку:

— Моника.

Ванья кивнула, и они пошли дальше. Моника шла за женщиной против воли. Впереди показались какие-то люди, от этого сделалось немного спокойнее.

— Чем буду заниматься? Не знаю. Для начала перееду к подруге, мы дружили с ней в детстве. Она серьезно больна, после операции ей, слава богу, стало лучше, но ясности пока нет. Если все будет хорошо, может быть, мы с ней куда-нибудь поедем, вдвоем, я и она. Посмотрим.

Моника попыталась представить, что такое семнадцать лет. Вечность, если прожить этот срок в таком месте, как это. С ума можно сойти гораздо быстрее. Она уже успела это ощутить.

Они прошли по аллее между деревьями, а когда снова вышли на открытое пространство, увидели, что до границы их мира осталось совсем немного. Дальше им нельзя. Территория была обнесена двумя заборами в нескольких метрах один от другого, по верху каждого забора тянулась спираль колючей проволоки. Которая должна была изрезать каждого, кому придет в голову мысль забраться наверх. Все это внутри того пространства, где находится заключенная Моника. Общество запретило ей покидать эту территорию. Ей нельзя приближаться к границе ближе чем на пятьдесят метров. Бросив взгляд через плечо, она убедилась, что поблизости по-прежнему есть люди.

Ванья остановилась и сунула руки в карманы куртки.

— Очень важно, чтобы вас там кто-то ждал. Тогда вам здесь будет легче. Я знаю, потому что опробовала оба варианта.

Моника опустила взгляд, посмотрела на снег. Ее никто не ждет. Может быть, мама, но уверенности нет. Та несколько раз звонила, но Моника не ответила. Знает ли мама, где Моника сейчас, тоже неизвестно. И если честно, то Монике было все равно.

Ванья вытащила из кармана носовой платок и высморкалась.

— Здесь все довольно сурово, и новичкам иногда приходится трудно. Но вы попали в относительно спокойное отделение. Обзаведитесь сигаретами, они вам пригодятся.

Ванья, прикрывшись рукой от солнца, посмотрела на сверкающие просторы, раскинувшиеся за ограждением. Моника тайком наблюдала за ней.

— Смотрите, как красиво.

Моника перевела взгляд туда, куда смотрела Ванья, и какое-то время они стояли молча.

— Почему мы не умеем ценить то, что у нас есть? Даже не осознаем этого. Мы ведь с вами — образцовый пример того, как мало человек на самом деле понимает, иначе мы бы не оказались по эту сторону забора.

Монике хотелось согласиться, но она не могла выразить это словами. Ванья тихо усмехнулась.