Галина Хованова - Среда обитания приличной девушки

А потом мы поехали с ним кататься по манежу. Сначала он жаждал притереть меня ногой к забору. Потом попытался потянуться к кусту — пожрать, типа. Полдник у него. Потом попробовал встать и изобразить из себя памятник лошади. Потом пошел рысью какой-то сумасшедшей — подбрасывая зад каким-то иезуитским вывертом. Короче, развлек меня по полной.

Да. И еще раз был в Абхазии. Привезли нас к лошадкам на совершенно раздолбанной газельке. Прямо совсем на ладан. Не успели мы приступить к оглядыванию дороги в окна, как тут — опа! — говорят выходить.

А отъехали мы всего ничего, минут пятнадцать всего, в Жоэкварское ущелье. По которому река Жоэквара течет. Собственно, ущелье начинается от площади Абхазца как такового, Гагарина то есть. Ну, и немножко по ущелью вверх.

Выходим — а там уже лошади стоят, дружка дружке в хвост смотрят. Стоят и не шелохнутся. А на первой, подперев голову рукой и подтянув коленки под подбородок, инструктор.

Инструктор провел инструктаж. «Садимся слева, жрать им не даем, пить даем, больше ничего не делаем — идут сами!» Какие там шлемы и гетры — ха! Мы же джигиты, должны садиться на коников. Не, хоть я и девушка с возрастом, на лошадь еще могу взгромоздиться самостоятельно, даже без помощи подручных средств. Слава тоже взлетел аки беркут. А вот дальше за ним ехала тетенька, которую загружали на коняку уже два подручных средства. Потому что тетенька мало того, что оказалась очень корпулентной, так она еще и ростом была сантиметров сто пятьдесят, если на каблуки ее, к примеру, поставить.

Ну вот, все посажены. Наш сопровождающий обошел ряд смирных коняг с сидельцами и некоторым особо выдающимся сидельцам (типа меня и Славы) раздал прутики с веревочными петельками. Объяснил так: «Ручной газ!» Цокнул языком, и мы тронулись.

Лошади шли друг за другом размеренным шагом, не отвлекаясь практически по сторонам. Ну, только если пару раз на кусты. Иногда норовили остановиться, но на этот случай и был ручной газ.

Дорога наша проходила по местам живописнейшим. И кто бы мог предположить, что в Жоэкварском ущелье самшитовая роща! Господа, это просто волшебно. Всякие там режиссеры детских сказок очень много теряют оттого, что не снимают волшебный лес в самшитовой роще — зрелище просто нереальное. Тихо, сумрак, бородатые тонкие деревья. Лошади шли по тропе, по которой пешему было бы очень трудно. Узкая тропинка пересекала мелкие горные речушки, взбиралась куда-то наверх, спускалась вниз, лошадиные копыта скользили на валунах, и широкие спины под нами вздрагивали в неожиданных направлениях.

Ехали мы так, ехали, проводник бежал где-то в роще сверху, иногда подкрадываясь и придавая дополнительное ускорение особенно ленивым особям. Наконец наш караван остановился. Народишко — кто спустился с лошадей сам, кого сняли оттуда доблестные проводники (откуда-то взялся второй; видимо, все это время он маскировался под складки местности). Лошади сделали вид, что они не живые существа, а макеты лошадей, и стояли совершенно неподвижно.

Нам дали команду — и мы побежали по крутой тропе в горку. Конечно, любоваться очередным водопадом. На краю обрыва — сухое сломанное дерево. И мы подходили к нему (кто мог не тошнить) и смотрели на красоты сверху. А потом еще небольшой кросс по головоломным тропинкам — и мы уже смотрим на то же дерево снизу.

Потом была такая же прекрасная дорога назад. Периодически плавный ход каравана тормозился тем, что от какой-нибудь лошади отваливался кусок, килограмма на два. В эти интимные моменты животины совершенно не выказывали желания двигаться дальше, и я их понимаю. Коняка, на которой впереди меня ехала девушка, решила справить заодно и малую нужду. Видимо, очень воспитанная была коняка. Она решительно вышла из строя, не слушая всадницу, заползла в рядом стоящие кусты, там громко помочилась, секунд тридцать постояла, глядя на окрестности и ловя кайф, и только после этого заняла свое место.

Когда мы добрались обратно и спешились, лошади так же строем направились к стойлам. И дисциплинированно заняли свои места, не толкаясь, не пихаясь и не создавая пробок на дорогах. За 10 рублей можно было купить морковки, чтобы отблагодарить-таки скотинку. Что мы и сделали.

На четвертом курсе института опять пришлось совмещать работу с учебой. И не потому, что такое уж было провальное материальное положение — нет, но привычка-то уже сформировалась! Тем более родной институт давал нам возможность практиковаться, если не в лазерной физике, то уж в труде как таковом.