Сенаторов А. / Логвинов О. - Аскетская Россия - Хуже не будет!

Я развернулся и быстрым, но в то же время размеренным шагом направился к входной двери. Цели удалось достигнуть до того, как мама отошла от мозговой атаки. Сегодня в «Стилете» пройдет презентация покерного сервера, но выдвигаться туда рановато. Это хорошо, есть время подготовиться.

На улице зябко – конец февраля. Перспектива добираться на маршрутке, а потом на метро с двумя пересадками не улыбалась. Решил ловить авто. На вытянутую руку, как мотыльки, слетелись три автомобиля: шестерка, десятка и опель. Возьму иномарку, на нашей в клуб стыдно как-то.

– Куда прикажете? – Интеллигентный мужчина лет пятидесяти приоткрыл окно.

– В клуб «Стилет».

– Адресок?

– Знать надо. Пятьсот рублей даю. Больше нет.

– Садитесь!

По пути выяснилось, что водитель работает преподавателем в институте, а в свободное время подрабатывает «бомбежкой», чтобы скорее отбить кредит за иномарку. В голове мелькнуло «надо дать побольше, учителя сейчас бедствуют», но я быстро отогнал эту мысль. Учился жить заново, становился другим. Плевать на учителей и их зарплаты. Сами виноваты – за гроши наниматься никто не заставлял. А оставшись у разбитого корыта, нечего на жизнь пенять.

– Стой, папаша, в клуб не едем!

Мужчина плавно затормозил:

– Куда теперь?

– Давай в центр, дело есть. На тусовку потом.

– Понял!

Преподаватель развернулся, периодически поглядывая на меня, как бы спрашивая «Сколько добавишь за крюк?» Раньше я обязательно сказал бы, что накину несколько сотен и извинился, что маршрут приходится корректировать. А теперь фигушки. Хоть обсмотрись! Я закрыл глаза и задремал. Думал, что всю жизнь считал себя виноватым. Во всем. В том, что хорошо учился – было стыдно получать пятерки. В том, что нравятся девушки – я стеснялся даже смотреть на них и признаться, что хочу их. Мне было неудобно сидеть в автобусе, когда кто-то стоит, неудобно, что в очереди за мной бабушка с сумками. Мне всегда было неудобно. Это ошибка, пора менять лайфстайл.

– Жди здесь, – я отдал сухой приказ, когда мы прибыли на место.

Водитель кивнул. Дать денег или оставить залог я и не подумал, а отправился прямиком в Аскет Холл. Не спеша поднялся на третий этаж, в приемную Маслоу. Знакомая золотая табличка на входе. Гламурная девица громко, очередями, словно разряжая автомат, стучала по клавишам. Лет двадцати, в черном платье, с длинными сережками в ушах, она бросила на меня короткий взгляд, не переставая печатать:

– Босса нет, если вы на прием.

Что делать? Разворачиваться и уходить? Раньше так и поступил бы.

– Есть кофе без кофеина?

Секретарша сбавила темп:

– Эм… вроде нет…

– Ты новенькая, что ли?

Печать прекратилась. Похоже, попал в точку. Генри Соломонович любил менять секретарш чуть ли не ежемесячно. И каждая новая надеялась задержаться на хлебном месте. Скорее всего, дуреха получила указание никого не пускать.

– Бред, что босса нет, чтобы я больше не слышал, ясно, родная?

Девушка внимательно оценила меня профессиональным взглядом охотницы за кошельками, но, похоже, мои манеры не вязалась с убогим внешним видом. Перечить наглецу она все же не решилась.

– Мне о Вашем визите не сообщали…

– А ты кто такая, чтобы тебя в известность ставили? – я двинулся по направлению к кабинету и, упреждая ее рефлекторную реакцию рвануть наперерез, выпалил:

– Бегом за кофе! Бразильский декаф. И вот еще что… Если кто спросит, Маслоу занят, усекла?

Девочка захлопала глазами, судорожно кивая. Когда я закрывал за собой дверь кабинета второго аскета страны, она уже неслась за кофе.

– С оплатой? – не поднимая головы, спросил Маслоу.

– А как же, Генри Соломонович!

– Заходите! – Он указал на кресло.

– По делу к Вам. Серьезному, – я постарался придать голосу солидности, но мои слова явно не произвели впечатления.

Маслоу неспешно разбирал документы. Пришлось искать нужные рычаги:

– С деньгами нужно уметь расставаться, не так ли?

Хозяин наконец-то обратил на меня внимание. Пришло время выдавать козырь:

– В «Мультиму» играете еще?

Маслоу чуть приоткрыл рот и прищурился. Видимо, он вспомнил, что я помогал ему в лихобозовской управе.

– Так ты этот, наемник наш вроде!

– Был ваш, стал не ваш… Короче, Соломоныч! – Я плюхнулся в кожаное кресло и уставился на быковатого аскета. – Твоя копия игры была нелицензионной, а значит, кое-кто нарушил закон!

– Да ладно! Законник хе…ов! Пшел вон, чтобы я тебя не видел! По-твоему, я тут в бирюльки играю!?