Розамунда Пилчер: Синяя спальня и другие рассказы

— Миссис Гарнер в палисаднике перед домом. Если вы…

— Я привез цепную пилу. — Редмэй явно не привык церемониться. — Где дерево?

Джеймса так и подмывало ответить: «Два градуса на юго-юго-восток», — однако он выдавил только: «Я точно не знаю, жена покажет, куда идти».

Редмэй смерил Джеймса долгим взглядом, который тот встретил достойно, расправив плечи и выставив вперед подбородок. Затем Редмэй развернулся на каблуках, подошел к своему заляпанному навозом фургону, забрался в кабину и выключил зажигание. Наступила тишина; фургон перестал трястись, однако во дворе по-прежнему сильно пахло выхлопными газами. С заднего сиденья Редмэй достал цепную пилу и канистру с бензином. Взглянув на лезвие, напоминающее акулью челюсть с бритвенно острыми зубами, Джеймс внезапно страшно перепугался, уже представляя себе Луизу, лишившуюся пальцев.

— Мистер Редмэй…

Свояк миссис Брикс обернулся. Джеймс понимал, что выставляет себя глупцом, но ему было все равно.

— Только не позволяйте моей жене брать пилу в руки, хорошо?

Выражение лица Редмэя не изменилось. Он коротко кивнул Джеймсу, взвалил пилу на плечо и скрылся за углом дома. Наконец-то, подумал Джеймс, возвращаясь в столовую. Я уж подумал, что он сейчас в меня плюнет.

В четыре с четвертью отчет был готов. Прочтен и перечтен, выправлен и прошит. Удовлетворенный своей работой, Джеймс затолкал его в кейс и защелкнул замки. Завтра утром секретарша его перепечатает. После обеда все члены совета директоров получат свои копии.

Джеймс здорово устал. Он потянулся и зевнул. На другом краю сада завывала цепная пила. Джеймс поднялся, прошел в гостиную, взял с каминной доски коробку спичек и разжег огонь, а потом отправился в кухню вскипятить чайник. На столе стояла корзинка со стираным бельем, дожидавшимся глажки. Рядом с раковиной в миске он увидел начищенную картошку; на плите что-то булькало в кастрюльке: подняв крышку, Джеймс вдохнул аппетитный запах супа из спаржи. Его любимого.

Чайник закипел. Джеймс заварил чай, налил его в термос, отыскал кружки, бутылку молока, пакетик с рафинадом. Порывшись в буфете, он вытащил оттуда большущую фруктовую коврижку. Отрезав от нее три куска, он сложил припасы в корзину, набросил старую куртку и вышел из дому.

Вечер был тихий и синий, влажный воздух пах сыростью и прохладой, землей и свежими побегами. Джеймс прошел по лужайке, потом через загон, перелез изгородь и углубился в буковую рощу. Вой пилы стал громче — по нему он без труда отыскал Редмэя и Луизу. Редмэй соорудил из нескольких бревен импровизированные козлы, и они с Луизой работали вместе: Редмэй держал пилу, а Луиза подавала ветки, которые за считанные секунды превращались в аккуратно распиленные поленца. В воздухе витал аромат стружки.

Вид у обоих был донельзя деловитый; Джеймсу показалось, что они успели подружиться, и он внезапно ощутил острый укол ревности. Возможно, когда-нибудь он бросит свою работу, крысиные бега рекламного бизнеса и они с Луизой будут вечерами вместе распиливать бревна.

Луиза подняла глаза и заметила мужа. Она что-то сказала Редмэю, и через мгновение вой пилы стих. Редмэй, выпрямившись, смотрел, как Джеймс подходит к ним.

С корзинкой в руках, Джеймс ощущал себя прямо-таки женой фермера, явившейся в поле. Он сказал: «Я подумал, почему бы нам не выпить чашечку чаю?»

Очень славно было в сумерках сидеть в лесу, попивая чай и смакуя сладкую коврижку, и слушать, как хлопают крыльями вяхири. Луиза, которая успела сильно устать, положила голову Джеймсу на плечо и с удовлетворением сказала:

— Только посмотри на эту груду! Кто бы мог подумать, что из какой-то пары веток получится столько Дров!

— Мы с вашей женой уже обо всем договорились, — пробурчал Редмэй, попыхивая сигаретой. — Я возьму у фермера трактор с прицепом и привезу дрова к дому. Но это только завтра. Сейчас уже слишком темно. Такие дела лучше делать днем.

Они сложили в корзину термос и кружки и отправились назад. Дома Луиза поднялась наверх принять ванну. Джеймс пригласил Редмэя выпить, и тот охотно принял приглашение; они уселись у камина и подкрепились изрядной порцией виски, так что к моменту когда Редмэй решил отправляться восвояси, они уже были лучшими друзьями.

— Знаешь, — сказал Редмэй, — жена у тебя — сокровище, одна на миллион. — Он забрался в кабину своего фургона и с грохотом захлопнул дверцу. — Если соберешься избавиться от нее, сразу дай мне знать. У меня для такой хлопотуньи дел всегда хватит.