Эмиль Брагинский - Почти смешная история и другие истории для кино, театра

Крутилина. Что, горький пьяница, уже на ногах не стоишь?

Пряник. Я, как курица, всегда на ногах, покуда голову не отстригли! ( Водружает бутылку на стол .) Шведская. Название «Абсолют». 42 градуса.

Крутилина. Ну и какова?

Пряник. Не вникал. Видите, откупориваю.

Крутилина. Ты и неоткупоренную разопьешь!

В дверях показывается Ася. Крутилина прихлопнула в ладоши. Пряник исчезает как по мановению ока.

Ася( она, как говорится, на взводе ). В городе… такое безобразие… мне…

Крутилина( невинным голоском ). Ты в городе сколько пропадала? Десять дней? Нет, двенадцать! Анекдот, хоть один, привезла новенький?

Ася( о своем ). Ни в кадрах, ни в управлении меня без вашего согласия увольнять не хотят!

Крутилина. Да как я тебя отпущу, когда у меня другой официантки нету!

Ася. Мое какое дело! Что у нас, крепостное право?

Крутилина( продолжает насмешничать ). Теперь любые анекдоты можно — даже политические… Шведской водочки не желаешь вкусить? Я ведь тебя поджидала. Мне с проходной позвонили, что ты наконец объявилась!

Ася. Не могу я здесь… Вы позвоните в кадры… пожалуйста!

Крутилина( помотала головой ). Не, не позвоню!

Ася. А новую официантку хоть ищут?

Крутилина. Не… не ищут!

Ася. Но зачем вам сдалась именно я?

Крутилина. Вот ты брыкаешься, рыпаешься. Чем кончится? Очень даже интересно!

Ася. Что я вам, игрушка?

Крутилина( искренне ). Да! У нас так и называется: «лакейские игры».

Ася. Я не лакей, я официантка!

Крутилина( с ухмылкой ). У нас в стране все лакеи, только одни это скрывают, а другие об этом и не догадываются…

Ася. Это, может, раньше, а теперь…

Крутилина. Теперь много слов. В газетах такое пишут — по телефону страшно повторить. Но ты в городе в магазины продовольственные заглядывала?

Ася. Вы надо мной издеваетесь, я поняла!

Крутилина. Ни в коем случае. Просто ты мне нравишься! ( Встает и приближается к Асе .) Ноздри раздула! Каждая мышца в тебе играет! Ух ты и кипяток!

Ася. Не подходите ко мне!

Крутилина( протянула ). Здравствуйте — добрый час! Это почему же не подходить?… Ох и здорово подвезло этому велосипеду Жорке… ( Явно «заводит» Асю .) В кровати, Ася, ты, должно быть, фейерверк. То-то от тебя Жора по фазе сдвинулся!.. Я, конечно, ничего не видела, но звуковые мелодии на пленку отчетливо записаны! Ася, давай прослушаем фонограмму!

И тут Ася не выдерживает и… с размаху бьет Крутилину по лицу.

(Пауза.)

Ася только сейчас осознает случившееся, и против воли ее охватывает страх.

Однако реакция Крутилиной вовсе не та, что ожидала Ася. Крутилина посмотрела в зеркало, потрогала щеку, потом улыбнулась, искренне:

Спасибо тебе, Ася!

Ася( растеряна и понимает, что Крутилина целиком овладевает ситуацией ). За что спасибо-то?

Крутилина. В тебе замечательные задатки! Только не вздумай просить прощения — всю музыку испортишь!

Ася. Прощения… и не подумаю. ( Ася постепенно приходит в себя .) Я убить способная!

Крутилина. Вот убивать не надо. Это был бы перебор! Вот ты тут что-то насчет лакеев язвила, а ты-то сама типичный лакей! Когда лакей разойдется — он первый хам. А позже — первый трус! Ты не дрожи!

Ася( бодрится ). С чего это вы взяли?

Крутилина. Внутри дрожишь, в поджилках! Конечно, ты теперь, Ася, у меня прикнопленная, как все остальные, за каждым грешок числится. Икру пыталась вынести, теперь вот мне нанесла телесные повреждения!

Ася. Какие повреждения? Да на щеке никакого следа нету!

Крутилина. Ты первобытная, Ася! Я прикажу — доктор составит акт медицинского освидетельствования и весь мой народ подпишет, что повреждения тяжкие! А для убедительности — пошлю главному врачу в районную поликлинику банку югославской ветчины — за ветчину он что угодно подмахнет. А начальник милиции примчит за бутылкой шотландского виски, этот интеллигент предпочитает виски марки «Баллентайн», и тоже изобразит подпись!

Ася. А вдруг кто-то из персонала все-таки откажется?

Крутилина. Когда папа тебя делал, он в небесах парил?… Да им всем удобно мне подчиняться. Думаешь, у нас сейчас царей нету? Наш человек, он быдло, простонародье, без царя не привык, главное — лишь бы самому ни о чем не размышлять…