Эмиль Брагинский - Почти смешная история и другие истории для кино, театра

Крутилина. Что же она, без недостатков, черт бы ее побрал?! Всеволод Иваныч, наш главный эксперт, помоги, у тебя ведь не глаз, рентген, лазарь!

Зобова( поправляет ). Лазер!

Крутилина. Не лезь, сама знаю!

Тюбиков. Переброшена к нам как передовик передового производства. ( Возмущенно .) Это какое ж к нам имеет касательство ихнее соцсоревнование? Может, еще призывы по стенам развесим? Лозунги?

Зобова. Только лозунгов нам не хватало. За кого они там нас принимают — кадровики?

Тюбиков. Эдак всех, кто на перестройке выскакивает, сюда перекинут, а нас в профсоюзный дом отдыха на суп-лапша молочная. ( Вздохнул .) Ладно, теперь до делу Мартыненко Аси Артемовны. Бабец этот вроде без заметных изъянов — подозрительно! Бабец хорош по стати, а замужем не была ни разу — опять подозрительно! В биографии чиста и насквозь прозрачна, но что-то она должна скрывать? Работала в своей кафе-столовой № 8 Мартыненко Ася лучше всех и… ( понижает голос ) чаевых не брала!

Тамара. Как это — не брала? Почему?

Крутилина. Потому что порядочная! Потому что не хочет унижений, у нас ведь здесь тоже не берут!

Пряник. У нас и не дают! С наших гостей поди получи!

Тамара. Но если не брала на чай? Тогда, выходит, была с кухней в сговоре… Сумки после работы домой таскала ( показывает ) — во какие сумочки!

Тюбиков. По имеющимся точным сведениям — сумки тоже не таскала! И с кухней в сговоре не состояла. Потому, например, когда какие комиссии или милиция в столовой кормились — их никогда не обслуживала, эта Ася могла сдуру потребовать, чтоб гости за обед заплатили!

Зобова. А, может, она другим способом зарабатывала?

Тюбиков. Достоверно известно — нет. Всех пристававших отваживала. Был у нее романчик со студентиком из паршивых интеллигентов, родители у студентика ерунда: мать — корректор в издательстве.

Тамара. Это что значит, корректор?

Пряник. Значит, шибко грамотная, а за это зарплата положена шибко маленькая…

Тюбиков. Отец у студентика вообще — смех на улице — учитель рисования в средней школе…

Крутилина. Постойте… Значит, чаевых Мартыненко не брала, продукты домой не уносила, проституцией не занималась, а на что же она тогда жила, на зарплату официантки?

Тюбиков. Из подозрения что рождается? Уверенность! Невиновных — их нет. Есть необнаруженные!

Крутилина. Ты, Всеволод Иванович, сталинист!

Тюбиков. Ну и что из того? Сейчас демократия и временно допускаются разные взгляды. Может, потом снова все будут сталинисты? Не исключено!.. А человека без секретов не бывает. И посему надобно Мартыненко Асю надкусить и раскусить!

Зобова. Да, раскусить! Обожаю!

Тамара. А я против! Я против со всей категоричностью!

Крутилина. Тамара, расслабься! Всеволод Иванович вспомнил про демократию… вы проголосуйте, а потом я решу, как будет!

Пряник. Так вы уж сразу, Римма Петровна, без голосования. У меня телячья печенка в сливках вымачивается, ее вынуть следует вовремя, момент прочувствовать, не прозевать!

Крутилина. Да, нужна большая проверка! Во всем и кругом нормальная девка — это совсем даже не по-человечески!

Зобова. Нормальные — они всегда опасней ненормальных! Тех хоть знаешь от чего лечить!

Крутилина. Действуйте!

Тюбиков, Зобова и Пряник торопливо уходят, а Тамара задерживается.

Тамара( осторожно ). Риммочка Петровна, вы про икру, это серьезно?

Крутилина. Тебя учить надо! Перетопчешься — не помрешь!

Тамара. Без икры помру! ( Понизив голос .) Я в выходной к подружке собралась на день рождения, мне бы хоть баночку, граммов на двести…

Крутилина. Сколько твоей подружке исполнится?

Тамара. Шестьдесят четыре!

Крутилина. Ладно уж, одну баночку на вынос разрешу…

И тут раздается требовательный телефонный звонок.

Подойди!

Тамара( снимает трубку ). Дежурная старшая горничная!.. Да, здесь!

Передает трубку Крутилиной.

Крутилина( подходит к телефону ). Алло… Да, это я… так… так… ( Становится серьезной и даже величественной .) Сейчас объявлю готовность номер один дробь одиннадцать… ( Кладет трубку .) Только этого нам не хватало именно сейчас с нашей новенькой без лифчика!