Айрис Мердок - Лучше не бывает

— И вы видели, как он убил свою жену?

— Да. Это было… — Биран уставился на пустой камин. Он вытянул руку и дотронулся пальцем до мраморной доски, погладив ее. — Я довольно сильно напился в тот вечер. Наверно, мы все трое были пьяны. Клодия была в странном состоянии духа. Я думаю, ей нравилось, что мы оба присутствуем… Ее забавляла эта ситуация. Ей было интересно, схватимся мы с ним или нет. Знаете, она действительно любила мужа, хотя, конечно, была влюблена в меня. Мы составляли истерическое трио, это было уже не в первый раз. Вы едва ли поверите, но мы обсуждали все это вместе. Втроем. Странность Рэдичи делала это возможным. Он все время разыгрывал какую-то роль, и, я думаю, именно это увлекало Клодию. Она хотела воспользоваться мною, чтобы заставить Рэдичи страдать, она хотела посмотреть на его страдания. Он бегал по комнате. Кричал и размахивал руками, а потом погрузился в долгое молчание и нахмурился, как русский актер. Я не мог серьезно относиться к нему во время этого представления, хотя в то же время он пугал меня, и это заставило меня пытаться подловить его. Интересно, вы поняли хоть что-нибудь из этого?

— Думаю, да, — сказал Дьюкейн. — Продолжайте.

— Уже не так много осталось рассказывать. Во второй раз, когда мы так собрались, это было уже после полуночи, и мы стали спорить, пить и часами кричали друг на друга. Казалось, мы почти поняли друг друга, и это было приятно. Но вдруг Рэличи схватил Клодию за плечи. Ночью было жарко, и окно было настежь открыто. Он поволок ее по комнате, крича на нее. А затем прежде, чем я успел встать, выкинул ее из окна.

Биран замолчал. Он все еще водил пальцем по мраморным прожилкам.

— Я никогда не забуду необыкновенной тишины и внезапности ее исчезновения из комнаты. Она не вопила, она просто исчезла в окне, как будто улетела в ночь. Мы не слышали стука, когда она упала на землю. Мы стояли как парализованные. Мне кажется, Рэдичи был удивлен не меньше меня. Думаю, он даже не помышлял сотворить такое.

— Она сразу умерла?

— Да, слава Богу. То есть я имел в виду, раз уж она должна была умереть, слава Богу, что быстро. Мы побежали вниз, она лежала на камнях со сломанной шеей. Как вы знаете, дом Рэдичи совершенно изолирован, и никто ничего не видел и не слышал.

— Что случилось потом?

— Потом с Рэдичи началась истерика. Я все время просил его вернуться в дом. Начался дождь. Я продолжал настаивать, чтобы он вернулся. Я просил его подумать о том, что он расскажет полиции, но он только плакал все время. Потом он сказал, чтобы я ушел, я подумал, что так действительно будет лучше, и ушел. На следующий день я прочитал в газете о «несчастном случае».

— Знал ли Мак-Грат об этом?

— Нет, он ничего не знал, но догадывался. Он много раз приходил туда уже после этого, а он наблюдательный человек. Он пришел к Рэдичи и сказал, что я поведал ему о том, что тот убил Клодию, и спрашивал, правда ли это. Но, к несчастью, потом он совершил ошибку: пришел ко мне почти тогда же и сказал, что Рэдичи рассказал ему, что это я убил Клодию, и спросил, что же теперь делать.

— Это тогда вы угрожали убить Мак-Грата?

— Да. Я чувствовал, что вправду могу это сделать, поэтому это прозвучало правдоподобно. Тогда Мак-Грат попытался превратить все в шутку и признался, что пытался шантажировать Рэдичи тем же способом. Я написал записку Рэдичи, чтобы он не обращал внимания на Мак-Грата, но, думаю, он и так не обращал. Он был слишком погружен в свою скорбь.

— Мак-Грат тогда уже получал деньги от Рэдичи?

— Да. У него были замечательные фотографии обнаженных девушек, которым Рэдичи ставил на грудь чашу. За это он требовал денег, и Рэдичи регулярно платил ему за молчание. Но не думаю, чтобы Рэдичи это огорчало. Между ним и Мак-Гратом была своеобразная дружба. Мак-Грат был по-настоящему потрясен его смертью.

— Потом вы еще общались с Рэдичи?

— Нет. Я только написал ему раз или два записки, касающиеся, в основном, Джуди. Я не решался говорить с ним в департаменте и боялся идти к нему домой. Рэдичи был нелеп, но в нем было что-то угрожающее. И после случившегося я действительно стал бояться его. Я даже думал одно время, что он может убить и меня. Когда я зашел к нему в кабинет в тот последний день и увидел, что у него в руке револьвер, я подумал, что он хочет убить меня.

— Вы полагаете, он позвал вас, чтобы…

— Чтобы я увидел, как он умрет. Это для него характерно. Он послал мне странную записку с просьбой зайти к нему в определенное время, потому что он якобы нуждался в моей помощи. Я знал, что должен пойти, хотя и боялся. Когда я вошел и закрыл за собой дверь, он достал револьвер и выстрелил в себя у меня на глазах.