Айрис Мердок - Лучше не бывает

— Вы познакомились с ней через Рэдичи?

Биран забеспокоился.

— Нет, меня познакомил с ней ее муж. Мак-Грат знает, как подороже продать то, что имеет. И Рэдичи с ней познакомился таким же путем.

— Мак-Грат шантажировал и вас?

— Что значит — и вас? Он вас шантажировал?

— Нет, меня нет! Он шантажировал Рэдичи.

— Да? О да, припоминаю. Интересно. Возможно, это объясняет причину самоубийства.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Не думаю, что считаю вас вправе допрашивать меня, мой дорогой Дьюкейн.

— Тогда зачем вы явились сюда?

— Потому что вы, скажем так, стали действовать мне на нервы. Если хотите знать, я пришел сюда, чтобы задать вам несколько вопросов.

— О чем?

— О том, насколько хорошо вы знаете Джуди Мак-Грат.

— Ах, вот что! — сказал Дьюкейн. Он встал, резко отодвинув кресло и почти опрокинув лампу. Быстро заходил по комнате. Он посмотрел вниз на Бирана и понял, что они поменялись ролями. Биран развалился в кресле, а Дьюкейн стоял перед ним. Несомненно, Биран — умный человек. Он так и уйдет, не открыв мне чего-то важного, думал Дьюкейн. Он почему-то все больше обретал уверенность в том, что у него есть что скрывать.

— Ну? — протянул Биран. Он выглядел совершенно спокойным сейчас, он сидел, вытянув ноги, в руке стакан, его длинная, узкая голова покоилась на подушке.

Дьюкейн подумал, он пришел, чтобы выведать, много ли мне удалось узнать, и я, действительно, дал ему понять, что ничего не знаю! Черт, черт, черт. И тут Дьюкейн вдруг почувствовал совершенно определенно, что Биран виноват в чем-то, возможно, в чем-то серьезном. Он подумал, надо его каким-то образом напугать.

Дьюкейн сказал, напряженно думая:

— Вы прекрасно осведомлены, что я едва знаком с миссис Мак-Грат.

— Вы целовались с ней, — сказал Биран. — Что ж, темные лошадки вроде вас часто опережают всех. — Он усмехнулся и налил себе еще немного виски.

— Она сама поцеловала меня, — сказал Дьюкейн. — Она с профессиональной ловкостью воспользовалась моментом неожиданности. Вы прекрасно знаете, что миссис Мак-Грат в этом смысле мне неинтересна.

— Почему я должен вам верить?

— Я не лгу.

— Правда? — осведомился Биран. — Тогда почему же вы мне все-таки солгали сейчас?

— О чем вы?

— Вы сказали, что Мак-Грат не шантажировал вас.

Дьюкейн взглянул вниз на красивое, дерзкое лицо Бирана.

Затем он отвернулся и рассмеялся. Он начал шагать по комнате.

— Верно, Мак-Грат пытался шантажировать меня, и, руководствуясь моими личными мотивами, я сделал вид, что уступил. Как вы узнали?

— Он рассказал мне. Этот парень подкупающе искренен. Он пытался и меня шантажировать. Они с Джуди работают командой, как вы, возможно, уже поняли. Она заманивает богатых людей с причудливыми, скажем так, вкусами. А Мак-Грат уже тут со своей маленькой камерой. У него настоящий талант фотографа.

— Понимаю. Он пытался, вы говорите, шантажировать и вас. Но это не получилось?

— Я сказал ему, что, если он вздумает и со мной играть в эту игру, я убью его, он мне поверил.

Дьюкейн обернулся, дойдя до стены, и посмотрел на длинную расслабленную фигуру в кресле. У него на все есть ответ, подумал он. Мне бы ни один человек не поверил, что я могу убить его!

— Как я уже сказал, — ответил Дьюкейн, — у меня были свои резоны не обескураживать Мак-Грата. — У него возникла идея, невольно подсказанная самим Бираном.

— Очень убедительные резоны, сказал бы я. Две очаровательные девушки. Да, вы — темная лошадка.

— Вижу, что подкупающая откровенность Мак-Грата не имеет границ, — сказал Дьюкейн. Он подумал: этот парень знает обо мне больше, чем я о нем. А я-то считал его своей жертвой, узником!

— Да, он рассказал мне о двух письмах. Он гордился собой. Должен сказать, он, в самом деле, очень изобретателен.

— Кажется, он стал вашим другом, — сказал Дьюкейн. — Будет интересно послушать, когда он расскажет все, что знает.

— Он этого никогда не сделает, — сказал Биран одобрительно. — И никогда вам его не подловить. И никому другому.

— А я смогу убедить его, — сказал Дьюкейн.

Биран выпрямился.

— Каким образом?

— Вот, скажем, этот шантаж, — ответил Дьюкейн. — Почему вы думаете, что я поощрял его? Эти два письма абсолютно невинные. Обе молодые женщины употребляют самые горячие выражения, как это свойственно молодым женщинам, но ни одна из них не является моей любовницей и, собственно, у меня нет никаких возражений против того, чтобы они узнали о существовании друг друга. На самом деле, они уже и знают с тех пор, как я им рассказал. Это первое, что я сделал, после того, как Мак-Грат сообщил мне о своих намерениях… Мак-Грат мне не опасен — ему нечего открыть им. Правда, Биран, вы меня удивляете. Насколько вы знаете мой характер, неужели вы думаете, я действительно потерпел бы шантаж? Ничего особенно страшного я не совершал и, конечно, не стану платить такому субъекту, как Мак-Грат, только ради того, чтобы избежать легкого стыда.