Дженнифер Иган - Цитадель

После этого стало тихо. Дэнни думал, что все ушли, но когда повернул голову, оказалось, что в кресле вместо Ховарда сидит теперь всклокоченный со сна Бенджи в пижаме с красными рыбками.

Бенджи: Тебе больно было?

Дэнни смотрел на него, дожидаясь, пока сфокусируется взгляд. Очень хотелось разобраться, что там такое происходит у Бенджи на пижаме: большие красные рыбки едят маленьких красных рыбок или просто одинаковые рыбки едят друг друга.

Дэнни: Что больно? Падать из окна?

Бенджи: Нет. Укол.

А. Укол это нормально.

Бенджи нахмурился, силясь понять, шутит Дэнни или нет. Наконец он сказал: А вот мне не разрешают забираться на подоконники. Потому что это опасно!

Хорошо, я учту.

Бенджи: Разве твоя мама тебе это не говорила?

Может, и говорила. Не помню.

Ты теперь поедешь домой?

Зачем? Я только что приехал.

А дома ты живешь в квартире?

Вроде того. То есть обычно живу в квартире, но сейчас у меня нет квартиры. Я сейчас переезжаю. С места на место.

На кой черт он все это объясняет? Дэнни изогнулся, пытаясь отыскать глазами кого-нибудь, кто спас бы его от этого ребенка. Но в комнате, насколько он мог судить, больше никого не было. Только гобелены на каменной стене колыхались от сквозняка.

Бенджи: У тебя есть жена?

Нет.

А моя мама — папина жена.

Да, я догадался.

У тебя есть собака?

Нет.

У тебя есть кошка?

Нет. И других зверей тоже нет.

А морская свинка?

Черт возьми, вырвалось у Дэнни, и Бенджи испуганно замолк. Дэнни надеялся, что разговор на этом и кончится.

Бенджи: У тебя есть дети?

Дэнни стиснул зубы и уставился на потолочные балки. Нет у меня детей. К счастью.

Бенджи надолго затих. Потом спросил: А что у тебя есть?

Дэнни открыл рот, чтобы ответить, но не ответил. А что, собственно, у него есть?

Бенджи: Я спрашиваю, что у тебя…

Слышу, слышу.

Что у тебя есть?

Ничего у меня нет, ясно? Ничего. Все, я сплю.

Бенджи придвинулся ближе и стал разглядывать Дэнни с выражением сочувствия и одновременно холодного любопытства. У взрослых на лицах не бывает такого выражения. Они научились его скрывать.

Бенджи: Ты печальный, потому что у тебя ничего нет?

Нет, я не печальный.

Но он солгал. Печаль возникла вдруг и навалилась на Дэнни всей своей огромной тяжестью. Он увидел себя сверху: вот он лежит на спине, с разбитой башкой, неизвестно где, на краю света. И у него ничего нет.

Бенджи: Ты плачешь?

Дэнни: Глупости, с чего ты взял.

У тебя слезы.

Просто голова разболелась… От тебя.

Взрослые иногда плачут. Я видел: моя мама плакала.

Я хочу спать.

Бенджи продолжал его разглядывать. Дэнни закрыл глаза, но ребенок не уходил, дышал ему в ухо.

Бенджи: Ты взрослый?

Бух. Ух. Ух.

Дэнни. Дэнни. Дэнни. Дэнни. Дэнни.

Опять Ховард. Дэнни открыл глаза. Ребенок все еще был здесь, но сидел теперь на коленях у отца.

Ховард: Ну что, Дэнни, идем дальше? В этот раз ты что-то долго… отсутствовал.

Бенджи: Он просыпался.

Ховард: Бенджи говорит, ты просыпался, пока я выходил поговорить с доктором. Но Нора сказала, что спал, а она тоже была тут.

Дэнни взглянул на Нору, которая изучала большой гобелен на стене. Значит, бегала куда-то по своим делам, когда должна была находиться в комнате, и не хочет, чтобы Ховард знал. При других обстоятельствах Дэнни уж как-нибудь дал бы ей понять, что с ней все ясно, и вообще пусть скажет спасибо, что он ее не закладывает. Но сейчас разъяснить ей это было затруднительно.

Дэнни: Доктор же вроде не говорит по-английски?

Ховард: Да уж. Общаемся через переводчика — слыхал про нашего переводчика? Ховард закатил глаза. Орем все до хрипоты. Самое главное, что доктор сказал — и повторил это несколько раз: надо, чтобы ты бодрствовал. Ховард улыбнулся, но его улыбка показалась Дэнни вымученной.

Дэнни поймал на себе взгляд ребенка, и давешняя печаль тут же вернулась. Как же так получилось, что у него ничего нет? У него что, никогда ничего не было? И правда ли, что у него ничего нет, или это ему стало так казаться после того, как он ударился головой?

На поясе у Ховарда снова что-то зашипело и затрещало.

Дэнни: Ховард, можно мне это?.. Вот эту штуковину. Он указывал на рацию.

Ховард: Рацию? Да пожалуйста.

Поглядывая на Дэнни с некоторым удивлением, он вложил уоки-токи ему в руку. На ощупь рация походила на мобильник или наладонник: маленький пластмассовый аппаратик с резиновой клавиатурой, почти ничего не весит, но с кучей функций.