Дженнифер Иган - Цитадель

Неудобство — это такое нехорошее чувство, вроде как внутри у меня пусто и сильно хочется скорее узнать, что будет дальше. А я не могу узнать, и мне это неприятно. Типа Рей нарочно от меня это скрывает. И тогда меня тянет кому-нибудь глаз на жопу натянуть, извиняюсь за жопу, мисс Холли.

То, что вы описываете, называется предвосхищением, улыбается Холли. Вам интересно, вы пытаетесь предугадать события. Это не проблема, Мел. Это то, ради чего любой автор берется за перо, ради чего он вообще живет.

Нет, это проблема, потому что это чувство мне не нравится, говорит Мел уже совсем тихо. И чем тише, тем понятнее, что он не шутит. Говори, что будет дальше, Рей.

Холли смеется, она все еще не верит, что это всерьез. Мел, нельзя такого требовать от автора. Это нечестно.

А я говорю, мисс Холли, нечестно, что Рей заставляет меня ждать.

Том-Том сидит рядом, он всегда почему-то выбирает стол, соседний с моим. Он начинает ерзать на сиденье, потом вдруг разворачивается ко мне. Ладно, Рей. Выкладывай, что было дальше. Ты ведь там был, да?

Я молча смотрю на него и улыбаюсь. Не знаю, почему мне так нравится доводить Том-Тома до белого каления. Может, потому что это так легко.

Ах, Рей не хочет нам сказать, что было дальше, говорит Том-Том. Лучше он будет сидеть со своей говноедской улыбочкой и молчать.

Он извиняется за улыбочку, мисс Холли, говорит Голубчик, и они с Аланом Бирдом заходятся от смеха.

Говноедская улыбочка, записываю я в тетрадь.

Мел делает им знак рукой, чтобы они заткнулись.

Рей, отчего ты не хочешь нам сказать, что там произошло дальше? Его голос похож на масло, когда оно только начинает таять на сковородке. У меня такое чувство, говорит он, что если ты сейчас этого не скажешь, то нанесешь мне личную обиду.

Мне не хочется наносить Мелу личную обиду. Мел просидел в штрафном изоляторе три месяца за то, что пырнул одного мексиканца зубной щеткой с заточенным об асфальт черенком. К счастью для мексиканца, в запале Мел ткнул его не острым концом, а самой щеткой.

Но когда я наконец говорю, то делаю это вовсе не ради Мела. А ради Холли, чтобы она на меня посмотрела. В тюрьме мы все впадаем в детство: если волейбольный мячик не туда полетел, нам кажется, что рушится мир. Все наши дела тут — капризничать, срать, ссать, а чем еще прикажете заниматься? Что еще у нас есть? Вот сейчас мне вынь да положь внимание Холли — хочу, и все.

Дальше, начинаю я, Дэнни собирается установить спутниковую антенну, которую он приволок с собой, и позвонить своей бывшей подружке Марте Мюллер.

Так. Мел не сводит с меня глаз. Позвонить, чтобы что?

Рей, вы не обязаны ничего объяснять, говорит Холли, глядя куда-то левее моего уха.

Самое главное, отвечаю я Мелу, Дэнни хочет, чтобы Марта к нему вернулась. А она не хочет.

Мел: Мне нужны их слова. А ты просто сотрясаешь воздух.

Холли растерянно молчит.

Пожалуйста, говорю я Мелу. Сейчас будут слова. «Привет, Марта, это Дэнни… Да, добрался хорошо, звоню тебе из старинного замка, тут мой кузен и еще много всякого народа. Все время думаю о тебе». Кровь приливает к моим щекам, но я продолжаю. «Очень хочется, чтобы мы с тобой опять… То есть я надеюсь, что мы с тобой опять…» Слова не идут, я начинаю запинаться, и все кругом уже подыхают со смеху. Холли тоже не может удержаться, прыскает. «Надеюсь, мы с тобой сможем начать все сначала…» А, блин, срываюсь я, потому что чувствую себя полным идиотом, готов провалиться со стыда. Нет, Мел, не могу.

Один Мел не смеется. Так, кивает он. Все шло неплохо — до слова «блин».

Забудь про «блин». Я не собираюсь его писать.

Маленькие, недобрые, лишенные всякого выражения глазки Мела продолжают меня буравить. Рей, начинает он вкрадчиво, будто растолковывая суть дела зеленому несмышленышу. Вот до сих пор ты рисовал картинку. В ней была атмосфера и все, что там положено. А теперь ты только перечисляешь, что за чем. Ты не вкладываешь душу, не рисуешь картинку. И это дерьмо, что ты нам сейчас слил, причиняет мне неудобство. Извиняюсь, мисс Холли.

Ну вот, опять мы ходим по кругу, вздыхает Холли. Давайте двигаться вперед.

Но никто не собирается двигаться вперед, пока Мел не даст отмашку. Он смотрит на меня. Продолжай, Рей.

А мне больше нечего добавить. Пусть теперь клоун продолжает, скажи ему. Я киваю на Том-Тома, не поворачивая головы.

Мел что-то произносит, но уже совсем беззвучно, одними губами. Холли делает шаг к своему столу, где у нее лежит пульт экстренного вызова. Его положено носить на шее, на шнурке, но Холли, как только входит в класс, всегда снимает его и кладет на стол: показывает, что она нам доверяет. Сейчас она колеблется. Можно нажать на кнопку — но тогда урок закончится, а ей не хочется терять ни минуты. Каждое наше занятие для нее страшно важно, это видно без очков.