Джун Зингер - Секс пополудни

— Я понимаю, сэр. Но он говорит…

— Скажите ему то, что я сказал, ладно?

Повесив трубку, Джонатан повеселел. Все сведения об Андрианне де Арте он узнает сам… когда они познакомятся поближе. И насколько более захватывающе раскрывать тайну интригующей женщины самому! Так когда-то он делал свои первые дела, все находил сам, и от этого победы были еще слаще.

Да, это чертовски интересно, и поэтому он решил не смущать ее, так как она могла узнать, кто наводил о ней справки. Может быть, это и целесообразно, но он не сомневался, что для женщины ее породы это может показаться безвкусным и пошлым.

Уже сейчас, когда они еще и не разговаривали друг с другом, ему было важно предстать перед ней человеком очень уважаемым, даже, выражаясь старомодно, человеком чести.

Андрианна бросила шелковое платье на пол и скользнула под одеяло. Она думала об интересном молодом американце, которого она даже не знала, как зовут. Конечно, это было роскошью, но ведь грезить-то она могла!.. Разве мог какой-нибудь мстительный бог или демон, вершитель судеб, запретить мечтать? В конце концов она ничего плохого не сделала, чтобы заслужить такое.

Между тем ее все время как будто за что-то наказывали, и она не знала точно, за что. Может быть, за то, что она родилась у Елены Дуарте, которая жила так безрассудно и умерла так рано, доверив будущее дочери человеку, которого это мало занимало. И разве, подумала она жадно, она не может позволить себе то же, что любая другая женщина с этим симпатичным незнакомцем в эти пять дней на море, когда ничего другого не остается? Ничего, кроме как заняться любовью. Пять дней, такой маленький кусочек от вечности…

Нет, она хотела не так уж и многого по понятиям обычной женщины. Но она — Андрианна де Арте, урожденная Дуарте, впервые за тридцать лет возвращается на родину, вряд ли была обычной женщиной. Да и обычного детства у нее не было. Разве маленькие девочки летают из Сан-Франциско в Багдад, обнаружив в воздухе, что теперь у них какое-то чужое имя и они должны жить с чужими людьми?

Испуганная, не понимающая, что происходит, она повернулась к окну, и смотрела в него невидящими глазами. А когда мисс Хэдли сказала: «Ты можешь называть меня Ева», — упорно продолжая называть ее Энн, — она не повернулась и ничего не ответила.

— Ты ведешь себя слишком грубо, Энн, и если хочешь, чтобы в новом доме тебе было хорошо, нужно улучшить свое поведение. Ведь не все так же терпеливы, как я. Ты понимаешь меня, Энн?

— Я не Энн, не Энн. Меня зовут Андрианна Дуарте. И я не хочу быть Энн Соммер!

Ева вздохнула, закрыв журнал. Она даже восхищалась смелостью девочки. Но у нее был приказ.

— Если ты такая решительная девочка, Энн, то постарайся понять, что я тебе говорю. Я уже давно знаю один секрет. Иногда случаются вещи, которые нам могут нравиться или не нравиться, и мы к ним можем относиться двояко — и так и эдак, по-разному. Первый путь — простой, это значит вести себя как хорошая девочка. Второй путь — трудный: сопротивляться. Но это сделает для тебя все только труднее. А сейчас дело обстоит так: что ни говори — ты уже стала и будешь Энн Соммер. И тебе лучше привыкнуть к этому, ведь с этим ничего не поделаешь. Ты понимаешь меня, Энн?

Андрианна повернулась к своей мучительнице, глаза ее распухли от слез, в них были гнев и ненависть:

— Меня зовут не Энн, меня зовут Андрианна Дуарте!

Когда стюардесса принесла обед, Андрианна посмотрела на бургундский бифштекс — и ее вырвало. На еду, на себя, отчасти на Еву Хэдли.

Когда они наконец приземлились в Багдаде после всех задержек, их ждала машина с шофером в какой-то странной одежде, а потом они поехали по улицам с так же странно одетыми людьми, и Андрианна подумала, что все это выглядит очень занятно. Вокруг были какие-то удивительные здания, так не похожие на дом, в котором они жили с мамой и Розой.

И вот после того, как девочка долго сдерживала слезы, они потекли ручьем. Она принялась тереть глаза кулачками и жалобно прошептала Еве Хэдли:

— Мне здесь не нравится. Я не хочу, чтобы у меня было новое имя. Пожалуйста, верните мне мое старое. И я хочу домой. Можно мне вернуться домой? Там Роза. Я хочу вернуться к Розе. Разве нельзя мне вернуться и вернуть настоящее имя? Я обещаю, что буду хорошей. Простите, что меня вырвало на вас. Я этого не хотела. И пожалуйста, скажите мистеру Уитту, что прошу простить меня, если я вела себя плохо. Скажите ему, что я обещаю быть очень хорошей.

Она зарыдала: