Кот Бегемот - 99 признаков женщин, с которыми знакомиться не следует

Занятно, что в первом случае грехопадения во всём происшедшем христианство обвинило Еву, во втором — иудеев, третьего вообще не заметило, четвёртое 'навесило' на Римского папу (или, что то же самое, на восточных 'схизматиков'). Пятого — так попросту вообще не осознаёт. И никогда, ни при каких обстоятельствах не признавало оно виновным самого себя. Слушайте, но когда же, наконец, кончится это бабство?

В мире всё глубоко взаимосвязано: Адам и Ева, Запад и Восток, мужское и женское, рациональное и духовное, бабство и наш родной эгоизм… И все эти схемы полностью изоморфны, все они 'работают' одна в другой, и каждая из них взаимосвязана со всеми.

Наконец, шестое грехопадение совершила сама Христова Церковь в процессе своего развития и становления. Речь здесь идёт о проблеме, поднятой в 'Легенде о Великом Инквизиторе' Достоевского — с тою лишь разницей, что автор 'Легенды' не вполне корректно сформулировал проблему. Ну так сделаем это за него.

Церковь _к_а_к_ _б_ы_ выбирала между двумя парадигмами существования. Первая — прямое и безусловное последованием Христу, то есть жизнь, связанная в первую очередь с пренебрежением материальными благами, служением людям и трансляцией в обществе духовных ценностей (всё это, кстати, и сейчас вполне уместно). В этом случае Церковь смогла бы сохранить в чистоте и непорочности изначальное учение Христа, а самое главное — _п_о_н_и_м_а_н_и_е_, интерпретацию этого учения, однако лишилась бы своей массовости, замкнувшись в узком и тесном мирке верных своих последователей. Очевидно, что большинство людей поддерживать такой образ жизни не в состоянии. Не берусь утверждать наверняка, но скорее всего, значительного влияния на жизнь общества Церковь в этом случае бы не оказывала. Впрочем, чёрт его знает…

Вторая парадигма ставит во главу угла массовость веры. А какие, собственно, потребности у широких масс? — хлеба да зрелищ… Замечу, что искушение хлебом — то есть шире, материальными благами — было как раз _п_е_р_в_ы_м_ искушением Христа в пустыне: 'И приступил к нему искуситель и сказал: … скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4, 3)'. Нетрудно видеть, какую именно парадигму существования предлагает в этом месте Евангелие.

Так вот: Церковь, в отличие от Христа, не выдержала даже самого первого искушения. Пойдя по наиболее широкому и удобному пути, ей с самого начала пришлось подстраивать свои догмы, интерпретации Евангелия и самую практику таким образом, чтобы не отпугнуть от себя простых людей, 'миллионы, многочисленные, как песок морской'. Церковь захотела 'и рыбку съесть, и…' В борьбе против мужества, духовности и одиночества победила массовость и меркантильность. Мужество было снова побеждено бабством.

В результате получилось так, что, приходя ныне в церковь, приходится принимать те 'правила игры', которые там приняты и которые выстраивались два тысячелетия. Та самая упомянутая христианская деятельность (пренебрежением материальными благами, служением людям и трансляцией в обществе духовных ценностей) внутри церкви, в конечном счёте, неприемлема — нас сразу же загоняют в определённые рамки 'духовной жизни', авторитетно заявляя, что 'спасение иначе невозможно'.

Нам с самого начала _в_н_у_ш_а_ю_т_, что христианская жизнь очень даже совместима со всевозможным накоплением материальных благ. Что не следует возлагать на себя 'вериги неудобоносимые', а нужно исполнять то, что возможно, что сейчас нам по силам. Наше справедливое сомнение во всём этом тут же отметается хотя бы ссылками на мнения святых, которые никогда установленного в церкви порядка не критиковали. Нам говорят, что если бы церковь была 'неправильной', учила неверно, так как её тут же покинула бы благодать. И прочее, прочее, прочее. И наш критический дух, наше самостоятельное мышление постепенно улетучивается. Улетучивается наша мужественность, понимаете?

Однако занятно, что та упомянутая самостоятельная христианская деятельность теперь, _к_о_г_д_а_ _с_у_щ_е_с_т_в_у_е_т_ _ц_е_р_к_о_в_ь_, невозможна также и вне этой последней — иначе прослывёшь раскольником (и это, между прочим, совершенно справедливо). Церкви ничего не остаётся, как бороться (по мере возможностей) со всеми иными формами духовной жизни. Примеры Пьера Вальда и Франциска Ассизского в этом смысле весьма показательны (вернее то, что сделали с их последователями). В результате получаем, что полноценное следование Христу невозможно ни внутри церкви, ни вне её.