Карл-Иоганн Вальгрен - КУНЦЕЛЬманн & КунцельМАНН

У стойки, где он, оглушённый грохотом, на языке жестов заказал бокал вина, сидела на корточках голая дама и вытворяла что-то несусветное с мужчиной в коричневом вельветовом пиджаке, но без брюк (брюк, кстати, рядом не было — потерял он их, что ли?). Этот тип как ни в чём не бывало читал «Франкфуртер альгемайне цайтунг» и выглядел как преподаватель немецкой высшей школы, любитель почитать газеты, явно удивлённый, что с ним чуть не каждый вечер происходят странные приключения. Всё это выглядело как бы совершенно нормально и именно в силу своей нормальности до крайности извращённо.

Он огляделся. Вокруг творилось что-то невероятное. Тонкий лак цивилизации исчез, полопался, и похоть в наичистейшем виде сочилась отовсюду. На диване сплёлся змеиный клубок голых тел, а рядом на столе лежала голая девушка и, перекрикивая вой музыки, громко предлагала всем, кому угодно, делать с ней всё, что угодно.

Чтобы не выглядеть деревенщиной, Иоаким начал изучать ассортимент спиртных напитков на полке. Там висел крупный плакат, извещающий, что целью клуба является «поощрение свободного и мультисексуального общения». Далее объяснялось, что в демократическом клубе «Кит-Кат» не существует никаких классовых барьеров. Возраст, ориентация, цвет кожи и религия не имеют никакого значения. Висел также анонс семинара, посвящённого угрожаемым сексуальным меньшинствам («оставьте электронный адрес, и вы получите материалы прямо в ваш компьютер»). Ноутбук на стойке представлял собой книгу отзывов. Восхищённые комплименты на дюжине языков лились в него непрерывным потоком.

Он оторвался от захватывающего чтения и огляделся. Оказывается, Хамрелль уже обнажил свой густо покрытый курчавыми волосами торс, сдвинул хоккейную маску на затылок и самозабвенно тряс мясистым пузом в такт музыке. Иоаким чувствовал себя до отвращения трезвым, что было абсолютно несовместимо с характером заведения…

Дело удалось поправить с помощью нескольких выпитых одна за другой рюмок текилы. Теперь он был готов продолжить наблюдения. Карстен куда-то исчез, зато ему удалось обнаружить Фиделя. Юноша не мог оторвать глаз от пары голых господ, расположившихся в акробатической позе в дерматиновом кресле и явно наслаждавшихся его вниманием. Фидель стоял в темноте и трясся; чем он там занимался, было не видно, да Иоаким и не испытывал большого желания узнать.

Нет, это и в самом деле чёрт знает что! Люди давали выход своим отклонениям с истинно немецкой основательностью, вытворяли нечто непредставимое — он даже и не думал, что такое возможно. Но вскоре Иоаким понял, что участники игр знали некий тайный код, секретный алфавит. Совсем юная девушка, почти девочка, занималась самоудовлетворением в обществе супружеской пары. Она совершенно не реагировала на его призывные взгляды, но зато какого-то пожилого господина в прозрачных нейлоновых трусах удостоила чести помогать ей в её занятиях, к чему он тут же и приступил, продемонстрировав незаурядную быстроту и ловкость пальцев.

Его вынесло на лестницу, где его прижала к стене немыслимо толстая тётка людоедского облика, но он ловко вывернулся и сбежал вниз. Там оказался подвальчик. Несложный пазл из кредитных карточек, карманных зеркал, суженных зрачков и непрерывного чихания не оставлял сомнений, чем здесь занимаются. На полке лежала пачка ярких флайеров. Он взял один.

«Устраивая вечеринку ганг-банг [176]к Рождеству, «Крисси и К°» пошли на немалый риск, но победили. Пришло 160 SMS-заявок. Публика была смешанная, от 18 до 60 лет, от начинающих до экспертов. Присутствовали знаменитости, хотя Валери и Моники не было. Девушка нашей мечты Сандра, частная модель Лекси, итальянка Роберта, постоянно влажная Кармен, похотливая Данни и нимфоманка Зина, с её несравненной манерой озвучивать оргазмы. Приятным сюрпризом стало появление леди Тины, стриппы из Кёльна, хотя, как мы слышали, она закончила ганг-банг-карьеру. Но, очевидно, как и в своё время Фрэнк Синатра, Тина не смогла поставить точку…»

Иоаким подивился, откуда автор листовки знает про наклонности усопшего Синатры, но ещё больше его поразило собственное знание немецкого языка, который, как ему казалось, он забыл сразу после гимназии. Скорее всего, решил он, Виктор разговаривал с ними по-немецки, когда они были маленькими, хотя ничего подобного не припоминалось.

В мужском туалете у него возникли трудности с опорожнением мочевого пузыря. Он и в нормальных-то местах с трудом мочился в присутствии посторонних — но здесь это вообще показалось невыполнимой задачей: с одной стороны стоял кожаный педераст, чем-то напоминающий Фредди Меркьюри, а с другой — тот самый господин с «Франкфуртер альгемайне цайтунг», который, по-видимому, так и не нашёл свои штаны. На счастье, одна из кабинок была свободна — он юркнул туда и закрыл за собой дверь. Отсюда слышно было журчание писсуаров, кто-то плюнул в жёлоб. Дверь открывалась и закрывалась, и, соответственно, резко усиливался и ослабевал вой «катюш». Кто-то неторопливо беседовал о погоде: холодно не по сезону, да ещё этот чёртов дождь… Но диджей сегодня очень и очень неплох.