Розамунда Пилчер: Цветы под дождем и другие рассказы

— Так-так, здравствуй, Дженни!

— Здравствуйте, мистер Симз.

— Чем я могу тебе помочь?

Она сказала, что ей нужно, хотя не была уверена, что у него найдется такой товар.

— Маленькие лампочки, как внутри холодильника. И зажимы. Наподобие прищепок. Чтобы их можно было закрепить на бортике коробки.

Мистер Симз обдумал ее слова, поглядывая на Дженни поверх очков.

— А батарейки тебе не понадобятся?

— Нет. У меня есть удлинитель, я дотяну его до розетки.

— Ты уверена, что не устроишь короткое замыкание?

— Конечно нет.

— Ладно. Подожди минутку.

Он исчез в подсобке. Дженни достала из кармана кошелек и пересчитала последние банкноты и монеты, оставшиеся от денег, которые ей выделили на покупку рождественских подарков. Она надеялась, что этой суммы хватит. А если нет, то может мистер Симз согласится подождать до следующей недели, когда она получит очередную пару фунтов на карманные расходы.

Через несколько минут мистер Симз выложил на прилавок в точности то, что просила Дженни. Он распечатал коробки и продемонстрировал их содержимое. Там был длинный электрический шнур и вилка с небольшим адаптером. Зажимы предназначались для лампочек покрупнее, но это не имело значения.

— Замечательно, мистер Симз. Большое вам спасибо. А сколько все это стоит?

Он улыбнулся, взял прочный бумажный пакет и начал складывать в него ее покупки.

— Тебе я сделаю десятипроцентную скидку. Давай-ка посчитаем… — Огрызком карандаша он начеркал несколько цифр на уголке пакета. — Один фунт восемьдесят пять пенсов.

Какое облегчение! Денег хватало. Она протянула ему две фунтовые банкноты, и мистер Симз торжественно передал ей сдачу. Однако его терзало любопытство.

— А для чего тебе это все?

— Я делаю рождественский подарок для Наташи. Это секрет.

— Тогда ничего больше не говори. Вы празднуете Рождество дома?

— Да. Бабушка приехала к нам в гости. Вчера вечером папа встретил ее на станции.

— Вот и чудесно. — Он протянул ей пакет. — Ты, видно, слишком занята, раз не приходишь покататься на коньках?

Дженни ответила:

— Да. — А потом сказала правду: — Я не умею кататься.

— Но ты ведь даже не пробовала.

— Пробовала. Взяла у Наташи ее старые коньки. Но они оказались мне велики и я все время падала.

— Тут надо просто привыкнуть, — заметил мистер Симз. — Это все равно что кататься на велосипеде.

— Да, — ответила Дженни. — Наверное, так и есть. — Она взяла у него из рук объемистый пакет. — Спасибо, мистер Симз. Желаю вам веселого Рождества.

За порогом холодный ветер ударил ей в лицо. Как будто она сунула голову в морозилку. Но темно на улице не было, потому что там горели фонари, а большие прожекторы, которые Томми Брайт, владелец паба «Герб Брамли», установил перед своим заведением, освещали, словно софиты в театре, большущий каток, в который превратился деревенский луг. Установив прожектора, Томми не остался внакладе, потому что теперь по вечерам в его пабе яблоку негде было упасть, а касса так и звякала, принимая деньги.

Их деревня лежала в ложбинке, обрамленная с юга цепью холмов. Домики, церковь, лавки и паб стояли вокруг лужайки, посреди которой текла речушка чуть пошире ручейка. Этой осенью она внезапно вышла из берегов: почти весь ноябрь шли дожди, а в декабре начался снег. Старики говорили, что еще никогда в их краях не было такой погоды. Уровень воды в реке все поднимался, и в конце концов она вышла из берегов и затопила луг. Потом температура резко понизилась, и за пару морозных ночей луг превратился в каток.

Каток… Лед на лугу стоял уже неделю. Приближалось Рождество, и, если верить прогнозам, мороз не собирался отступать.

Стоя у крыльца лавки мистера Симза, Дженни наблюдала за всеобщим весельем. Дети и взрослые катались на коньках и ледянках, несколько человек пытались играть в хоккей. Отовсюду доносились возгласы восхищения, победные крики, целые семьи катались вместе, родители везли за собой на санках тепло укутанных малышей, парочки скользили, крепко взявшись за руки. Дженни поискала взглядом свою сестру Наташу, и сразу же ей в глаза бросился ее ярко-розовый лыжный костюм. Наташа каталась так же, как делала все остальное: уверенно, мастерски и очень изящно. Ей, высокой, стройной, светловолосой и длинноногой, любой спорт давался легко. Она была капитаном школьных команд по теннису и гимнастике, однако ее подлинной страстью был танец. Она ходила в танцкласс с пяти лет и уже завоевала немало призов и наград. Наташа мечтала стать балериной.