Этгар Керет - ЯОн

Мы договорились пообедать в рыбном ресторанчике на берегу. В экономике сейчас застой и заведения спустили цены до смешного, только бы приходили. Ари говорит, что этот застой работает на нас, ибо мы, хотя, возможно, до нас это еще и не дошло, мы — богатеи.

— Застой, — объясняет Ари, — это плохо для бедных, да что плохо — смерть! Но для богатых?! Это как бонус, который ты получаешь, часто покупая билеты на самолет. Ты можешь позволить себе значительно больше, и за ту же цену. И, оп! — знаменитый шотландец Джонни Вокер [4] Джонни Вокер — старинное шотландское виски. Цвет этикетки на бутылке меняется в зависимости от стоимости от красного до золотого. меняет красную этикетку на черную, четыре-дня-плюс-полупансион — превращается в неделю, только приезжай, только приезжай, только при-ез-жай!

— Ненавижу эту страну, — говорю я ему, пока мы дожидаемся меню, — я бы покончил с ней раз и навсегда, если бы не дело!

— Чтоб ты так жил! — Ари возлагает обутую в сандаль ногу на близлежащий стул, — Где ж ты еще найдешь такое море?!

— Во Франции, — отвечаю я, — в Таиланде, в Бразилии, в Австралии, на Карибах…

— Хорошо, тогда поезжай, — благодушно обрывает он меня, — поешь, выпей чашечку кофе, и поезжай!

— Я сказал, — расставляю я точки над «і», — что уехал бы, если бы не дело…

— Дело! — разражается смехом Ари. — Д-Е-Л-О! — И тотчас призывает официантку, чтобы получить меню.

Появляется официантка со свежими предложениями, и Ари бросает на нее взгляд, начисто лишенный какого-либо интереса или симпатии.

— В качестве второго блюда, — она улыбается природной и покоряющей улыбкой, — имеется красный тунец, резаный кусочками, в масле и с фалафелем, тартар из лосося с луком пореем и соей в соусе кими, и говорящая рыба с солью и лимоном.

— Я возьму лосося, — выпаливает Ари.

— А что такое «говорящая рыба»? — спрашиваю я.

— Это рыба, которая подается почти сырой. Она немного посолена, но без пряностей…

— И разговаривает? — перебиваю я официантку.

— Я очень советую лосося, — продолжает официантка после кратковременного подергивания головой, — эту говорящую я никогда не пробовала.

Уже за первым Ари рассказал о свадьбе с Несей, или Насдак, как он любил ее называть. Это имя он придумал, когда этот высокотехнологичный индекс был еще на подъеме, и не удосужился поискать что-нибудь взамен. Я пожелал ему счастья в личной жизни и сообщил, что рад. «Я тоже, — сказал Ари, развалившись на стуле, — я тоже. Ну, и чем плохо нам жить? Я с Насдак, ты… временно один. Бутылка хорошего белого вина, кондиционер, море».

Рыба прибыла через четверть часа, лососевый тартар, согласно Ари, был превосходен. Говорящая рыба молчала.

— Ну, так не разговаривает она, — процедил сквозь зубы Ари, таки нет! Ей богу, не делай мне здесь проблем. В самом деле, у меня на это нет сил.

И когда увидел, что я продолжаю призывать официантку, сказал:

— Давай попробуй, будет невкусно — вернешь. Но хотя бы попробуй сначала!

Подошла официантка с прежней завлекательной улыбкой.

— Эта рыба… — сказал я.

— Да? — спросила она, выгнув шею, разумеется, долгую.

— Она не разговаривает.

Официантка странно хихикнула и поторопилась объяснить.

— Это блюдо называют «говорящей рыбой» для обозначения вида рыбы, которая, в данном случае, принадлежит роду говорящих, но то, что она может, еще не значит, что она будет разговаривать в любое время.

— Не понимаю… — начал я.

— Что тут понимать, — обдала меня горним холодом официантка, — это ресторан, а не караоке. Но если она невкусная, я с удовольствием ее заменю… А знаете что? Я и просто так ее заменю…

— Я не хочу, чтоб Вы ее меняли, — бездарнейшим образом заупрямился я, — я хочу, чтобы она заговорила.

— Все в порядке, — вмешался Ари. — Ничего не нужно менять. Все замечательно.

Официантка послала третью улыбку означенного вида и удалилась. И Ари сказал:

— Дружище, я женюсь, до тебя доходит? Я беру в жены любовь всей своей жизни. На сей раз… — Ари передохнул пару секунд, — на сей раз это настоящее. Сегодня праздничный обед, так поешь со мной, твою мать! Без рыбы и без жалоб на страну. Просто порадуйся за меня, своего старого друга, ладно?

— Я радуюсь, — сказал я, — в самом деле.

— Так ешь уже эту несчастную рыбу, — взмолился он.

— Нет, — сказал я, и тотчас поправился. — Еще нет.

— Сейчас, сейчас! — додавливал Ари, — Сейчас, пока она не остыла, а нет — верни. А то уставился на свою рыбу и молчит, как пень.