Дорис Лессинг - Великие мечты

Поскольку у Джонни образовался перерыв между поездками, он был в Лондоне, и, значит, за Филлидой будет кому присмотреть помимо Эндрю.

Когда Фрэнсис объявила «детворе», что в доме будет отмечаться Рождество, предпраздничная веселость тут же загорелась в лицах, глазах и шутках, высмеивающих эту традицию — но высмеивающих осторожно, из уважения к детской радости Франклина. А тот дождаться не мог, когда же настанет великий день, о котором он столько читал в газетах и видел столько заманчивых сюжетов по телевизору, день, который наполнил магазины ярким многоцветьем. Но в глубине души Франклин беспокоился, потому что Рождество подразумевает подарки, а у него так мало денег. Фрэнсис заметила, что его куртка из тонкой ткани, что у него нет теплого свитера, и дала ему деньги на то, чтобы приодеться, — в качестве рождественского подарка. Франклин держал деньги в тумбочке и часто сидел на кровати, вертя в руках банкноты, как наседка на яйцах. Такая сумма была у него в руках, в его руках, и это казалось ему частью рождественского волшебства. Но однажды к нему в комнату по какому-то делу заглянула Роуз, увидела, как Франклин склоняется над тумбочкой, подскочила, выхватила деньги и пересчитала их.

— У кого ты их украл?

Ее слова настолько соответствовали тому, что Франклин с детства ожидал услышать от белого человека, что он забормотал, заикаясь:

— Но, миссус, миссус…

Роуз не знала этого слова и настаивала на ответе:

— Где ты это взял?

— Мне Фрэнсис дала, чтобы купить одежду.

Лицо девушки исказилось злобой. Ей Фрэнсис дала гораздо меньше, только на одно платье и поход к миссис Эвански. Потом она сказала:

— На одежду тебе не нужны деньги.

С деньгами в руке она сидела на краю кровати рядом с Франклином, так близко, что все подозрения юноши о том, что Роуз имеет предрассудки, рассеялись. Ни один белый человек во всей колонии, даже из числа святых отцов, не сел бы так близко к чернокожему человеку.

— Эти деньги можно потратить на другие, более интересные вещи, — сказала Роуз и с неохотой отдала купюры Франклину. Она внимательно проследила за тем, как он убирает их в глубины ящика тумбочки.

В тот же вечер к ним заглянул Джеффри и присоединился к плану Роуз обеспечить Франклина одеждой. Когда он влился в ряды Лондонской экономической школы, то был в восторге оттого, что там считалось само собой разумеющимся воровать книги, одежду, все что угодно — в этом видели способ подорвать капиталистическую систему. Платить за что-либо? Что вы, разве можно быть таким наивным? Нет, вещи нужно не покупать, а «освобождать» (это старое слово, оставшееся со времен Второй мировой, получило новый смысл).

Джеффри собирался приехать к Ленноксам на Рождество. Он заявил, что «этот праздник нужно отмечать дома», и, похоже, сам не отдал себе отчета в том, что сказал.

Джеймс сообщил, что его родители не станут возражать, если в Рождество его не будет дома, — он обещал провести с ними Новый год.

Люси из Дартингтона тоже приедет: ее родители уехали в Китай с какой-то религиозной миссией.

Дэниел сказал, что ему придется быть на Рождество дома, и попросил, чтобы ему оставили кусок пирога.

Грустное короткое письмецо пришло от Джил. Она думает о них. Они — ее единственные друзья. «Пожалуйста, напишите мне. Пожалуйста, пришлите мне немного денег». Обратного адреса не указано.

Фрэнсис написала родителям Джил, спрашивая, не видели ли они ее. Она уже писала им несколькими неделями раньше, признаваясь в том, что ей не удалось удержать девочку в школе. В ответ она тогда получила следующее послание: «Не вините себя ни в чем, миссис Леннокс. Мы тоже никогда не могли ничего с ней поделать». На этот раз в их письме говорилось: «Нет, она не сочла нужным связаться с нами. Просим известить нас в случае, если Джил появится у вас, будем признательны. В Сент-Джозефе о ней ничего не слышали. Никто ничего о ней не знает».

Писала Фрэнсис и родителям Роуз, чтобы сообщить об успехах их дочери в первом семестре. Они ответили: «Вероятно, Вы этого не знали, но мы давно не получали весточки от Роуз, поэтому очень благодарны Вам за новости о ней. Из школы нам прислали копию ее оценок за первое полугодие — должно бьипь, вторая копия была отправлена Вам. Мы были удивлены. Раньше она гордилась (или нам так казалось) тем, что получала худшие отметки в классе».

Сильвия тоже хорошо успевала. Частично за это следовало благодарить Юлию, которая много занималась со своей подопечной, но в последний год эти занятия стали гораздо реже. Сильвия снова поднялась к Юлии и дрожащим от любви и слез голосом сказала: