Дорис Лессинг - Великие мечты

— Что это за класс? Почему такой шум? Устное разучивание в утвержденную программу не входит, насколько я помню. И где ваши учебники?

Ему ответили пятьдесят полных воодушевления детей:

— Товарищ инспектор, товарищ инспектор, у нас нет учебников, у нас нет тетрадок, пожалуйста, пришлите нам тетради. И карандаши тоже, да, хоть сколько-нибудь карандашей, не забудьте про нас, товарищ инспектор.

— А почему это у них нет тетрадей и учебников? — грозно спросил господин Пхири у господина Мандизи.

— Мы отправили соответствующий запрос, но пока нам не прислали ни книг, ни учебников. — Запрос был отправлен три года назад, но Мандизи боялся сказать об этом перед детьми и перед их учителем.

— Раз в Сенге задерживают отправку, поторопите их.

Никуда не деться.

— В последний раз эта школа получала школьные пособия три года назад.

Господин Пхири переводил взгляд со своего подчиненного на учителя, на детей. Юный учитель проговорил:

— Товарищ инспектор, господин, мы стараемся изо всех сил, но без книг нам очень трудно.

Товарищ инспектор чувствовал себя в ловушке. Он знал, что в некоторых школах — всего в нескольких школах — книг не хватает. Сказать по правде, он редко ездил в сельскую местность с проверками, всегда старался устроить так, чтобы инспектируемая школа находилась в городе. Там тоже не все было в порядке, но ничего ужасного: четверо или пятеро детей вполне могут обойтись одним букварем, а учиться писать можно и на старых газетах. Но здесь вообще нет книг, ни одной… Точка воспламенения была достигнута, и инспектор взорвался:

— И посмотрите на свои полы. Тут вообще когда-нибудь убирают?

— Но сейчас так пыльно, — промолвил учитель пристыженно и поэтому едва слышно. — Пыль…

— Говорите громче.

На помощь своему преподавателю пришли ученики:

— Земля очень сухая. Мы только подметем, как ветер снова несет пыль.

— Вы как разговариваете со мной? Встаньте!

Поскольку чиновники появились в школе без церемоний и предупреждений, молодой учитель не успел поднять класс из-за парт, но теперь он спохватился, и с треском и шарканьем дети встали.

— Что за безобразие? Почему эти дети не знают, как здороваться с представителями правительства?

— Доброе утро, товарищ инспектор, — пропели дети приветствие, которое так долго репетировали. Они все еще улыбались и радовались этому визиту, после которого наконец-то у них появятся учебники, карандаши и даже, возможно, новый директор.

— Немедленно займитесь уборкой, — велел господин Пхири учителю, который жалко улыбался, как нищий, которому отказали в милостыне.

— Господин Пхири, товарищ инспектор, господин… — Он засеменил вслед за чиновниками, направляющимися в следующий класс.

— Что еще?

— Вы не могли бы попросить, чтобы нам прислали книги… — Теперь учитель был похож на посланца с важным сообщением, которое во что бы то ни стало нужно доставить по назначению, и тут уж любые претензии на достоинство побоку. Он стиснул руки и заплакал: — Товарищ инспектор, нам так трудно учить, ведь у нас ничего нет…

Но начальство уже вошло в другой класс, откуда почти сразу же донеслись крики и ругань разгневанного господина Пхири. Он пробыл там только минуту, зашел в следующий класс — опять буря негодования. Учитель из класса, с которого Пхири начал свой обход, постоял, прислушиваясь и давая себе время опомниться, потом вернулся к ожидающим его ученикам. Пятьдесят пар глаз засияли при его появлении надеждой: «О, пожалуйста, скажите, что все будет хорошо».

— О'кей, — сказал он, и сияние потухло.

Молодой учитель изо всех сил старался не заплакать снова. Сочувственно зацокали старшие из учеников, раздались негромкие «ай-ай-ай».

— Сейчас у нас будет урок письма. — Учитель повернулся к доске и кусочком мела написал крупным, по-детски округлым почерком: «Сегодня к нам в школу приезжал товарищ инспектор».

— А теперь Мэри.

Высокая девушка лет шестнадцати пробралась через тесно стоящие парты вперед, взяла мел и переписала предложение. Закончив, она присела в коротком реверансе перед учителем, который сам всего два года назад сидел в этом же классе, и вернулась на свое место. Все сидели тихо, вслушиваясь в то, что происходило в соседних помещениях. Каждый из учеников надеялся, что его тоже вызовут к доске и дадут шанс продемонстрировать свои знания. Проблема была в дефиците мела. У учителя имелись маленький кусочек и еще две целых палочки мела, которые он хранил в кармане рубашки: шкаф, предназначенный для хранения школьного имущества, все время взламывали, несмотря на то что он давно уже стоял пустой. Так что не могло быть и речи, чтобы все дети, один за другим, написали на доске предложение.