— Да, éclairs [17] Эклеры ( фр. ).
. О них я признаюсь, что они из магазина. Мы можем есть их после нашего купанья. Мы согласны с этим планом?
Лотта заняла свое место за столом.
— Это было бы чудесно. Солнце все ярче и ярче. День почти летний. Ричард, ты будешь есть? Иди, сядь со мной рядом.
Я повиновался. Вонзил в теплое мясо вилку. Пустили по кругу кувшин воды с половинками лимонов. Кубики льда музыкально позвякивали в стекле.
— Мне не терпится на пляж, — сказала Лотта. — Солнца не было, не помню, с каких пор, — с прошлой осени. Я совсем белая. Прямо персонаж из Теннесси Уильямса. Бледная барышня-южанка.
— Мы с Ричардом поплывем на лодке, — предложил Рене. — Ты хочешь?
— Ну, конечно, он хочет.
— Это только скромная лодка с веслами.
— А Бартон? — с улыбкой спросила Лотта. На зубах у нее виден был след помады. — Барти, ты хочешь с ними? Или посидишь здесь, с бумагой и карандашом, попишешь?
Брат положил нож и вилку. Над переносицей у него снова вспух красный валик. Голубые глаза налились прозрачной влагой.
— Зачем я ел? Не надо было. Бедный Сэмми! Он болен. Он не хочет есть. Он умрет. Большая собака его убила.
Мы все посмотрели в угол — Сэм лежал на полу. Мне показалось, что он уже не дышит. Но он глубоко вздохнул, растопырив ребра, и хлопнул по полу хвостом. Можно было подумать, что он спит, но он лежал с открытыми глазами. Снова пауза; снова шлепок, вздох [18] В книге: вздоых.
. Бр-р-р, — сделал он губами, как человек, пришедший с мороза.
Мать первой пошла на пляж. Купальник она не надела.
— Это пляжный костюм, — сообщила она. — Лучи проникают сквозь ткань, а ветер — нет. — А потом, как это бывало с ней, произнесла нечто странное и неожиданное. — Не могу вспомнить, когда последний раз залезала в океан. Это так бессознательно.
Затянув на голове косынку, с соломенной сумкой через плечо, она взялась за перила и стала спускаться по выветренным деревянным ступеням.
Из той же сумки она достала плавки и футболки для брата и меня. Рене стоял спиной к нам, у раковины. Барти стащил с себя брюки и трусы и влез в плавки, синие, с белой полоской на боку. Пока он влезал, подняв руки, в футболку, я увидел остатки волнистого детского жирка у него на груди и боках; наконец из выреза показалось его лицо и зубастая улыбка.
— Чего смешного? — спросил я.
— Ты.
При этом Рене обернулся.
— Мне надо в туалет, — сказал я ему. — Пописать.
Он показал головой и плечом, на котором висело клетчатое посудное полотенце:
— Там. За спальней.
Я взял свои вещи и пошел по короткому коридорчику. Дверь в спальню раскрыта и постель в ней тоже; скомканное одеяло и простыни на полу — еще немного экспрессионизма. В туалете стояла душевая кабинка из матового стекла. Над раковиной с пьедесталом — зеркало. На единственной полке — зубные щетки, щетки для волос, помазок, бритва в мыле и флакон его духовитого бриллиантина. Над унитазом висел уменьшенный вариант — этюд — того же клоуна, что в комнате: печальные глаза, малиновый рот, алебастровая кожа. Я разделся и стал над унитазом. Ничего не вышло. Я пустил воду в умывальнике. Все равно ничего. Я зажмурился, чтобы уйти от клоунского взгляда, не видеть этого длинного острого носа. Но, конечно, знал, что он рядом, как человек в соседней кабинке общественной уборной. Я повернулся к нему спиной, надел плавки и футболку. Когда вышел в комнату, Рене и Барти там уже не было.
3
Припозднившееся солнце выманило публику на пляж. Люди лежали на одеялах — парами, семьями, поодиночке, но на равных расстояниях друг от друга. Там и сям из приемников доносились обрывки популярных песен: «Безделушки, браслеты и бисер», «Колесо фортуны», «Отлив», хотя на самом деле вода сейчас прибывала. С океана задувал сильный бриз, трепал бахрому пляжных зонтов, поднимал маленькие песчаные вихри. Спасатель вглядывался в море, хотя ни один купальщик не отваживался зайти глубже, чем по колено. Я брел по песку в незашнурованных кедах и вскоре увидел Барти, рывшего песок неподалеку от места, где последняя волна выбросила ком водорослей.
Он, прищурясь, выглянул из ямы размером с матросский рундучок.
— Хочешь тоже покопать? — спросил он.
Он нагнулся и зеленой лопаткой — где он нашел ее? или увел? — бросил еще одну порцию песка на бруствер, обращенный к наступающему морю.
— Ничего не выйдет, — сказал я.
— Нет, выйдет.
— Не видишь разве? Ты зарылся слишком близко к воде.
— Понимал бы что.
Читать дальше