Давид Гроссман: Будь мне ножом

Но на улице уже несколько минут стоит полная тишина, ни один листик не шелохнётся. Мне страшно оторвать ручку от бумаги, я чувствую, что ты смотришь на мои губы. Что ты хочешь от меня услышать, что тебе сказать, чего я ещё не говорила? Что ещё осталось сказать словами?

Я слышу шаги на ступеньках, ведущих к веранде. Яир, если мне можно загадать ещё одно желание, я хочу, я прошу: пусть все эти слова, тысячи слов, станут сейчас телом.

С любовью, Мирьям

В четверг утром, когда облака спустились в долину Бейт-Заита и просто лежали на доме, а дождя всё не было и не было, — ровно в половине десятого он позвонил

Я спросил, она ли это

Я знала, что это он ещё до того, как он заговорил. Слышала, как тяжело он дышит, и сама едва могла дышать

Мирьям, это ты?

Да, да, это я, да… Очень долго было тихо, слышно только наше с ним учащённое дыхание, и я подумала, что он слышит стук моего сердца

Минутку, что я хотел тебе сказать…

И всё, что было и не было между нами, все эти сумасшедшие месяцы начали таять у меня в груди

Послушай, это совсем не то, что ты подумала

Я ничего не подумала. Кто в состоянии думать в этот миг? Его голос был густым, он казался звучащим из лесной чащи…

Мне нужно тебя кое о чём спросить

…и раненым в бою, который вёл с самим собой перед тем, как позвонить

Ты одна дома?

Да, я одна

Это совсем не связано с… с этим, с нами, ты понимаешь?

Что, — спросила я без сил, — что ты мне говоришь?

Это касается Идо, Идо — не нас, в смысле — не меня и тебя. И я начал рассказывать ей, что тут у нас утром произошло

Только говори, пожалуйста, помедленнее

С ним в последнее время нет никакого сладу

Помедленнее, я плохо тебя слышу, объясни мне ещё раз, что случилось с Идо . Я произношу имя его ребёнка

Он снаружи

Что значит снаружи, где? Его голос упал почти до шёпота. Я разобрала только обрывки: утром он и его жена ругались с ребёнком из-за чего-то

Ему ещё нет пяти с половиной, но упрям, как осёл

Интересно, от кого это у него, подумала я

Нет, нет, он упрямее меня и, конечно, упрямее жены. Это совсем другое упрямство. У неё приятный голос, я совсем не таким его себе представлял, очень молодой . И Майя — это жена, Майя

Да, я знаю. Его жена, он и его сын

Скажи, ты не занята, у тебя есть желание думать о…

Думать я в тот момент не могла

Я имею в виду, не отвлекаю ли я тебя

Расскажи мне всё

Всего не надо, детали всё равно не важны

Вот они — знакомые порывы тепла и холода, и в его голосе тоже

Она набрасывается на каждое моё слово, между письмами, по крайней мере, была какая-то передышка, а тут — на каждый мой вдох её выдох

На минуту между нами воцарилась тишина. Словно этот короткий разговор вымотал нас обоих

Слушай, короче, утром он опять одевался медленно нам назло, и Майя сказала, что не будет его ждать, она уже неделю опаздывает из-за него на работу

Он запинался, вздыхал, выпаливал наборы совершенно необязательных слов

Мы решили, что если и сегодня он не соберётся вовремя, она уедет и оставит его здесь, чтобы припугнуть

В мгновение ока моя душа устремилась к нему, когда он справился с собой

Потому что я сегодня могу опоздать, у нас по четвергам совещания

На работе? В книжном, в «Офене»?

Да, да, в книжном! Меня раздражает, как она произносит название моего магазина. Меня раздражает её осведомлённость о моей жизни и то, как ей нравится демонстрировать её мне. В этом есть что-то подобострастное, бабье, куда делось благородство, которое я ей приписывал, зачем я вообще позвонил

Я представила его на работе среди тысяч томов, среди людей, приходящих искать книги, он расторопен, воодушевлён, везде поспевает, заполняя всё пространство

Как минимум раз в день из-за груды книг встаёт человек и подходит ко мне. Ты должна видеть его улыбку, когда он показывает мне то, что искал много лет. Почти всегда это книга, которую он читал в детстве, — как видно это единственное, что может зажечь такой свет в глазах. Я дал ему имя — я зову его «Свет Мирьям». Рассказать ей… Нет

Мы замолчали

Я веду параллельно несколько разговоров. Интересно, за них «Безек [38] «Безек» — израильская телефонная компания. » тоже взимает плату

Мы оба вздохнули

Короче, слышишь

Непонятный шорох. Шепоток сигареты у него во рту, он затянулся, и она, словно живя своей жизнью, вздохнула чуть погодя