Игорь Удачин - Ковчег

— Завтра в полночь Панки зайдут за тобой. Ты ведь приглашен? — оглянулся он на пороге.

Занудин промолчал. Он смотрел в пол и словно стеснялся поднять лица.

— Ну ладно, ухожу я. Погано мне. Понимаешь, о чем я? Понимаешь?..

Не дожидаясь ответа на свой извечный условный вопрос, Сад Вашас, точно тень, выскользнул из комнаты.

Скинув с себя халат и уперевшись подбородком в кулаки, Занудин тихо-тихо что-то напевал. В эту ночь он так и заснул на пропитанном кровью Вашаса белье…

Занудин не узнавал комнаты, в которой находился. Но то, что он по-прежнему в «Ковчеге» — знал наверняка.

Занудин стоял у окна и прислушивался к тишине. Был как раз тот час дня, когда на улице янтарем разливается солнце, а в доме уже темно. В мыслях витали туманные и щемящие душу образы: детство, юность, несбывшиеся надежды, Эльвира, паломничество в неизвестность… Ничего не выражающим взглядом уперся он в макушку хилого дерева, похожего на умирающее рукастое чудище, склонившееся к окну как к корыту с едой.

Небо… — (Занудин медленно поднял взгляд выше) — Все такое же… Безжизненное… Кусок измятого картона, выкрашенный в грязно-желто-голубое…

Занудин шумно проглотил подкативший к горлу зевок и растянул рот в кривой ухмылке. Резонно ли взрослому вменяемому человеку липнуть к окну с целым ворохом сентиментальных мыслей в голове, одушевлять дерево, принимая его за чудище, подозревать небо в бутафорности? Действительно, смешно…

Занудин снова приготовился в пух и прах разделаться с накатившим зевком — но в комнату вошел Поэт, и от неожиданности Занудин даже забыл, о чем только что думал. Шаркая ногами, Поэт приблизился к Занудину. Оба приветствовали друг друга небрежным кивком (причем у Поэта кивок вышел небрежным в значительно большей степени).

— Вы мне денег должны, батенька. Не станете отрицать? — прозвучал чванный Поэтовский баритон.

— Каких денег? — последовала удивленная реакция со стороны Занудина.

— Таких…

— За что?

— Что значит «за что»?! — взвился Поэт. — Подобным вопросом вы ставите меня в крайне обидное и неинтересное положение. Почему я за вас должен помнить?!

Занудин мученически почесал лицо. Деньгами в «Ковчеге» вообще никто не пользовался — ерунда какая-то… Однако подбрасывать щепок в костерок этого явно провокационного спора желания не возникало. Занудин заставил себя смягчиться.

— Я и вправду не помню. Извините ради бога. Сколько, по-вашему, я вам должен?

— Сто.

— «Сто» чего?

— Ну не тугриков же! — снова вспылил Поэт и обиженно надул щеки.

И вдруг Занудин обратил внимание на следующее обстоятельство (которого до этой минуты не замечал): карманы его брюк до отказа были набиты чем-то тяжелым, зыбучим и при тряске — звонким. Штаны под грузом неизвестного содержимого так и норовили сползти.

— Как странно, — пробормотал Занудин и осторожно запустил руку в один из карманов.

Ах! — хотел он тут же воскликнуть, но промолчал, с удивлением разглядывая приближенную к самому носу пригоршню старинных золотых монет. Охваченный волнением, Занудин выгреб из карманов все монеты до последней и столбиками по пять штук построил сокровище на подоконнике. Столбиков набралось ровно двадцать — то есть полная, требуемая Поэтом сумма. Вот ведь…

День за окном медленно оборачивался вечером. Последние солнечные кляксы стекали по стеклу и, воровато подползая к ровным рядкам выставленных монет, играли на них ярко-оранжевыми бликами. Занудин присел на корточки и, уткнувшись подбородком в подоконник, странным образом забылся на какое-то время, то вскидывая рассеянный взгляд на расплывающийся вид за окном, то опуская его на мерцающие золотом диковинные столбики. Поэт терпеливо нависал над Занудиным со спины, уныло щурясь, — чем-то в эти минуты он напоминал потрепанного невзгодами подслеповато-болезненного коршуна.

— Забирайте, — опомнившись, сухо проговорил Занудин, кивая на деньги. Сам же поднялся и отошел в затемненную часть комнаты.

— А знаете что, — оживился вдруг Поэт, и лицо его сделалось малиновым, — поедемте-ка лучше на эти деньги развлекаться, а?

— В смысле? Уедем куда-то из «Ковчега»? — с подозрением в голосе, но и со схожим оживлением уточнил Занудин, возвращаясь к окну.

— Ну да. Черт возьми! Почему бы и нет?! По-моему, славная идея!

— И куда же мы поедем?