Алла Герцева - У Вечного огня

Варвара Михайловна кинулась к женщине.

— Надюша, родная! Мы понимаем! Нам тяжело! Мишка в тюрьме. Наташка на позор нас обрекает! Люба! — старушка обернулась к дочери. — Надо миром решить! Что ж теперь делать!

— Не обижайте, девочку, очень прошу! — Надя поднялась, села на стул, закрыла лицо руками.

Люба откинулась на подушки.

— Делайте, что хотите! Я не доживу до ее родов.

В прихожей раздался звонок.

Прихрамывая, Варвара Михайловна пошла в коридор, распахнула дверь.

— Андрюша! А у нас Наденька!

Андрея смял в руках шапку.

— Я в другой раз!

— Заходи! — потянула за рукав, Варвара Михайловна.

Андрей снял куртку, прошел в комнату, остановился у порога.

— Здравствуйте! Вот шел мимо, решил зайти! — переступил с ноги на ногу.

Люба остановила взгляд на мужчине.

— Вот и шел бы, мимо! Как ваш Колька!? Галка на седьмом небе от счастья! Моего упрятали! Какие вы все молодцы! Мишка, воробей против ваших! И он убийца! А ваши вроде и не причем! Вот, что деньги делают! И у тебя хватает совести, сюда приходить!

— Любаша, зачем ты? — Варвара Михайловна подошла к дивану, махнула на дочь руками. — Человек зашел, а ты ничего не спросив, набросилась. Он не виноват!

— Он не виноват!? — Люба приподнялась. — Он всю жизнь мне испортил! Ненавижу! — она откинулась на подушки, отвернулась лицом к стене.

— Прости! Любаша! За все прости! — Андрей повернулся, чтобы уйти.

— Ты сядь! — старуха удержала его за руку. — Поговорить надо! Вот Надя скажет.

Андрей мельком взглянул на женщину.

— Не говори! Мало мне горя! Галка по всему городу растрезвонит! — повернулась Люба. — Вы все меня убить решили!

— Любаша, что ты говоришь! — Надя опустила глаза.

Андрей сел на край стула. Варвара Михайловна налила в чашку чай, придвинула мужчине.

— Спасибо! Я сыт! — Андрей отпил глоток, поставил чашку на блюдце. — Надь, ты прости, я человек маленький! От меня мало, что зависит! И Галину прости! Может, теперь, подобреет! Кольку выпустили условно! Подашь жалобу, не обижусь! Твое право!

— Я не об этом! — прервала его Надежда. — Завтра начну хлопотать, чтобы Наташку домой выписали. Беременная она от моего Сережки. Внук у меня будет!

Андрей подавился чаем, закашлял. Варвара Михайловна постучала его кулаком по спине.

— Она ж в школе учится! Как она? — мужчина вытер рукавом рот.

— Как родит? Хочешь сказать! — улыбнулась Надя. — Как все! Другого способа еще не придумали! Я ее в обиду не дам! Если надо, к себе заберу! Мне не стыдно! Это моего сына кровь! Плевать на все пересуды! Судьба посылает мне такое счастье! Я не стану отказываться!

— Ты смелая женщина! — Андрей покачал головой. — Пока никому не говори! Ну, до определенного срока! Пусть школу закончит!

— Какая школа! Теперь все по боку! — застонала Любаша. — Вот деточки! Творят, черт знает, что!

— Я не скажу! — Надя поднялась, повязала платок. — Пойду я. Так вы заберете девочку, или мне к себе везти?

Люба не повернула головы.

— Ты скажи, когда? Заберем, конечно, чего уж! — Варвара Михайловна подошла к Наде, погладила по плечу. — Спасибо тебе!

— Я тоже пойду! — встал Андрей. — Поздно уже!

Старушка вышла в коридор, взглянула Наде в лицо, прошептала на ухо.

— Ты не серчай на Любу. Тяжело ей! Сама подумай! Сын в тюрьме, дочка беременная! Как в глаза людям смотреть!?

— Наташку не обижайте! На людей не надо обращать внимание! — отвернулась от старушки, Надежда.

Варвара Михайловна закрыла за гостями дверь, вошла в комнату.

— Я не дам ей родить! Мало мне горя! Еще обузу!? — Люба села на постели, потянула на спину плед. — Как пузо заметно станет, в школу уже не пойдешь! Сядет дома! Кормить кому!? Нет, я не могу такое допустить!

— Что ты, Любаша! Аборт нельзя! На всю жизнь калекой останется! Никогда не сможет родить! Наденька обещала, к себе малыша заберет, помогать будет! Вырастим!

— Ой, пусть мои глаза не увидят этого! — крикнула Люба, лицо ее побледнело.

— Не надо, Любушка! — Варвара Михайловна погладила дочь по руке. — А то опять сердцу плохо станет!

Андрей поглядел на идущую рядом Надежду. Словно ростом выше стала. Обрадовалась! Бабкой скоро будет!

— Наташу отпускают домой?

— Отпустят! Я не отступлю от Георгия Львовича!

— Галину упрашивал похлопотать! Чтобы не переводили в психической! Девчонка еще в реанимации лежала. Она не стала, или не получилось, не знаю! — он тяжело вздохнул. — На Галку не обижайся!

— Я не обижаюсь! — повернула голову Надя, оглядела мужчину с головы до ног. Вот тюфяк! Говорит, словно каша во рту. Набор слов. — Ты вроде, как боишься ее?