Алла Герцева - У Вечного огня

— Скорее же, скорее! — толкнула партнера полная дама. Встав со стула, потянула норковую горжетку, набросила на обнаженные плечи.

— Почему замолчали? — директор, кафе, подбежал к сцене. Лица музыкантов вытянулись от страха, на побледневших щеках играют нервные мускулы. Наконец, скрипач, прижал подбородком инструмент, тронул смычком струну. Нелепый мотив разнесся по притихшему помещению, где слышны только наносимые по человеческому телу звуки безжалостных ударов. Пианист тихонько подыграл на басах.

— Господи! Когда же милиция подъедет!? — прижал ладони к разгоряченным щекам, мужчина. — Все клиенты разбегутся. Вечер испорчен! Сгорела выручка! Господи! За что!?

Николай больно загнул Мишкину руку за спину.

— Ты руки не распускай. А то тебя живо загребут. Чужих, не бьем, ребята! — гулко разнесся его крик по залу. — Тащи его на улицу!

Мишка потер руку, несколько раз сжал и разжал пальцы.

— Ты мне руку вывихнул! — подступил к Николаю.

— Сейчас не время выяснять отношения! — толкнул Мишку Николай. — Тащите его, а то сейчас милиция нагрянет!

Под зазвучавшие бравурные аккорды, Николай и Володька вцепились в лаковые ботинки неподвижного Сергея и потащили по красной ковровой дорожке к выходу, оставляя тонкий кровавый след.

Мишка бежит вслед.

— Убили! Мы убили Сережку! Что теперь будет! Наташка! Она не переживет! У них любовь!

— Заткнись! — оглянулся Володька. — Не скули! На воздух вытащим, быстро очухается!

— Тяжелый, падла! — сквозь зубы, процедил Николай, волоча за ногу безжизненное тело, равнодушно наблюдая, как голова Сергея считает ступеньки выходной лестницы.

— Все! Больше не могу! — Тяжелый, гад! — Владимир отпустил ногу Сергея, ладонями потер поясницу. — Ноет, зараза!

Мишка наклонился над Сергеем!

— У него кровь на голове.

— Наверно ударился об стол, когда падал! — сплюнул Колька. — Я его по голове не бил!

— Если он умер! Нас всех посадят! — Мишка закрыл голову руками и застонал, всхлипывая.

— Не скули! — толкнул его Володька. — А то, как дам, сам здесь ляжешь!

От остывшей вечерней земли, острая боль кольнула в поясницу. Сергей приподнял отяжелевшие веки, шевельнул занемевшей рукой.

Володька, стоявший рядом, вздрогнул.

— Шевелится! Ты боялся, сдох! — толкнул всхлипывающего Мишку. — Гляди! Хлюпяк!

Мишка подскочил к Сергею, наклонился.

Сергей не видя лица наклонившегося над ним, понял. Надо сопротивляться, иначе убьют! Приподнялся и двинул кулаком по темному пятну, загораживающему над его глазами, свет уличного фонаря.

— Ой, — взвизгнул Мишка. — Он дерется! Ой, ребята, он убьет меня!

Володька вмиг очутился возле, пытающегося подняться, Сергея и пнул мыском туфли в бок.

Жгучая боль пронзила тело. Сергей застонал. По почкам бьют, пронеслось в затуманенном сознании, и снова впал в забытье.

Мишка метнулся к ограде кафе. Горячая струя крови из носа, стекает по губе, на ворот рубахи. — Ах, ты, гад! — твердит, раскачивая прутья ограды. Один из прутьев дрогнул, согнулся, выскочил из бетонного фундамента. — Я тебе покажу, как бить! — Приложил еще усилия, вытащил арматуру из скрепляющей сверху, толстой проволоки. Размахивая, обретенным оружием, подбежал к лежавшему Сергею, поднял над головой двумя руками железную палку и с размаху ударил Сергея по голове.

Тело вздрогнуло, ноги в лаковых ботинках резко приподнялись вверх и опустились вниз. Кровь хлынула на асфальт. В сознании Сергея возникло, улыбающееся лицо Наташки. И снова все погрузилось во мрак.

— Теперь ты, точно его убил! — Володька дрожащими пальцами полез в карман за сигаретами.

Мишка бросил арматуру, сжал голову руками и побежал в сторону.

— Вернись! — крикнул Николай. — Натворил, а мы за тебя отвечать будем?

— Что делать? — Володька втянул голову в плечи, шмыгнул носом.

Николай шумно сплюнул, растер плевок ногой. — Надо его куда-то оттащить!

— К речке! — подбежал Мишка. — Там овраг есть. Листьями присыплем, не найдут.

— Далеко! Не успеем! — мелкая дрожь пробежала по спине Володьки. Он повернул голову налево, потом направо. Вдруг его осенила, внезапно пронесшаяся, дикая мысль.

— Ребята! Придумал! Тащи к вечному огню. Утром менты обнаружат, подумают пьяный забрел, бухнулся лицом в огонь и сдох.

— Правильно! — согласился Колька. Все отпечатки сгорят. Фиг, нас кто найдет! Сам сгорел и баста!

Николай поплевал на ладони, ухватил ногу убитого. Сплюнул возле Володькиных ног.