Алла Герцева - У Вечного огня

— А я от тебя! — уловил он движение ее губ.

Его рука легла на спину девушки, привлекла к себе.

— Постоянно думаю о тебе. Буду очень скучать! А ты?

— В школе буду учиться! — прищурила глаза Наталья. Отчего лицо стало хитрым. — Мне еще десятый класс надо закончить!

— Моя рыженькая лисичка! — Сергей коснулся щекой щеки девушки. — Сегодня всю ночь будем гулять!

— А твоя мама!

— Ее вызвали на дежурство. Видишь, она даже на вечер не пришла.

В знак согласия Наташа опустила ресницы.

Музыка смолкла. — Я с подружками, прическу поправить! — отстранилась Наташка.

Он удержал в ладони ее пальчики. Застыл на месте, наблюдая, как Наташа, подхватив под руку Люду, застучала каблучками. Ира и Марина побежали следом.

— Тебе чего от моей сестренки надо? — сжал локоть Сергея, Мишка. Глаза паренька налились кровью, губы задрожали.

— Ты где так напился? — удивился Сергей.

— Володька водку принес! — путается языком во рту, Мишка.

Сережа повернулся, но Мишка поймал его руку.

— Ты не ответил на мой вопрос?

— Нравится она мне! А ты мал еще, приставать с глупыми вопросами!

— Нет, ты ответь, что тебе надо от моей сестры? Узнаю, у тебя с нею что-то было, убью! — Мишка дернулся всем телом, отставил ногу в сторону, поднес, сжатый кулак к лицу Сергея.

Сергей оттолкнул Мишкину руку.

— Не твое дело! Наташу никогда не обижу!

— Понятно! Я тебе не позволю! — раскинул руки Мишка, загораживая Сергею дорогу. — Так у тебя с нею было или нет! — крикнул, брызгая слюной.

— Иди, проспись! — Сергей отстранил Мишку, пошел к столу.

— Разговаривать не хочешь! Не подходим мы тебе! Умным стал! — крикнул вслед Михаил.

— Он тебя обидел? — подошел Володька. — Пойдем, разберемся!

Сережа подошел к столу, сел, налил в стакан минералки, жадно выпил. Оглядел стол с остатками еды. Наташка вернется, и уйдем. Банкет закончился!

Плечо больно сжали холодные пальцы. Он обернулся и увидел перекошенное злобой Володькино лицо.

— Ребята, вы что? Где набрались?

— Ты встань, когда с тобой разговаривают! — сквозь зубы прошипел, Володька. — Колька! — крикнул товарищу. — С нами разговаривать не хотят!

Раскачиваясь, задевая стулья, через зал двинулся Николай.

И этот набрался. Спортсмен! Завтра Ильич ему задаст по первое число! Промелькнуло в голове у Сережи.

Николай приблизился к столу, и, не удержавшись, упал на Сергея.

— На ногах не держишься! — подставил к его груди ладонь. Сергей. — Тебе пить нельзя!

— Сам знаю, что мне можно, а что нельзя! Ты мне не отец! — Колька, раскачиваясь на нетвердых ногах, с трудом удерживает равновесие.

— Коль, с нами разговаривать не хотят! — пьяно заскулил, Мишка. — Я ему говорю, отстань от сестры, а он воображает. Ставит себя выше нас. Зазнался, паскуда!

— Кто паскуда? Кого обзываешь? — Колька размахнулся и ударил Мишку в лицо.

Мишка покачнулся, осел на стул, уткнулся носом в салат.

— Ты кого бьешь, падла! — Володька замахал руками перед носом Николая.

— И тебе врезать! Получай! — Колька с размаху двинул кулаком Володьке в глаз.

— Ребята! Вы с ума сошли! — Сергей встал между Николаем и Володькой.

— Ты кто такой! Чего лезешь! — подступил к нему Николай. — тяжелый кулак мелькнул перед лицом Сергея. В глазах потемнело.

— Да он совсем озверел, ребята! Поддай ему, что стоишь? — Володька подтолкнул Николая.

Володька прыгнул на спину Сергея, вцепился в волосы.

Сергей резко повел плечами, сбросил обидчика. Но сбоку в челюсть нанесли сильный удар. Дикая боль заставила взвыть. Упал на пол. Кто-то ударил его в низ живота. Сергей охнул, почувствовал, как заныла печень. Еще удар под левое ребро. Нестерпимая боль выключила сознание.

— Прекратите сейчас же! — метрдотель вцепился в рукав Михаила. Тот дернулся в сторону, ткань затрещала. Рукав разошелся на плече по шву.

— Ах, ты, мразь! — Мишка поднял кулак над головой мужчины.

— Милиция! Милиция! — закричал тот, срывая голос, и выбежал в коридор.

Посетители кафе замерли. Вмешиваться в драку подвыпивших друзей никто не решается.

— Они угомонятся, поверьте! — седовласый полный мужчина за столиком у колонны, погладил руку высокой худощавой соседки. — Не нервничай, Сонечка! Тебе нельзя волноваться!

Сонечка, закрыв лицо узкими ладошками, заплакала навзрыд.

Посетители за столами у эстрады, встали. Высокий мужчина лет сорока, дрожащими пальцами, путаясь в складках ткани, вытащил из кармана брюк, положил смятую купюру под заполненную закуской, тарелку. Их ужин только начался. Но страх оказаться свидетелями драки, одержал победу над аппетитом.