Алла Герцева - У Вечного огня

— Вы не ошиблись, молодые люди! Тридцатая квартира этажом выше! — она потянула на себя пластмассовую, резную ручку.

Широкая ладонь Павла легла на ее руку.

— Не ошиблись! Нам сюда. Разрешите! — Павел перешагнул порог, прошел мимо растерянной, прижавшейся к стене коридора, женщины, в комнату.

— Сына позовите!

— Что случилось? — прохрипела женщина. У нее пропал голос. Галина Семеновна приложила ладонь к груди.

— Он вам потом расскажет.

— Вы скажите, что он натворил? Мальчик на тренировку второй день не ходит. Как в воду опущенный. Коля, выйди, пожалуйста, к тебе пришли!

— Он не мог никого обидеть! Отец всегда рядом с ним. На тренировки вместе ходят. Только тренируется он у другого тренера, стесняется отца.

Она ничего не знает. Ни о драке, ни о том, что мы вчера их уже посещали. Мужики сговорились, скрыли от матери. Понял Павел.

— Николай, выйди, мы вчера договорились! — следователь постучал согнутым пальцем в закрытую дверь комнаты. За дверью никто не отозвался. — Это ведь его комната?

Женщина кивнула.

— Он дома, или ушел? Может быть, вы не видели, когда он вышел?

— Я на кухне была, но он всегда говорит, когда уходит.

— Николай, выходи! — Павел приложил ухо к створке. Хлопнула оконная рама.

— Быстро на лестницу! Уйдет!

Сержант и курсант выбежали в прихожую. Павел выхватил из кобуры пистолет.

— Вы думаете, он? — женщина прислонилась к стене коридора, лицо побледнело.

— Не трогайте его! Он еще совсем ребенок. И ведь третий этаж!

Оперативники выскочили на лестничную площадку. Павел уже был у двери, но в этот миг щелкнул замок, в проеме двери, возник Николай в накинутой наспех, незастегнутой клетчатой рубашке.

— Вот я! Ну, забирайте! Вы же за этим пришли? — лицо исказила гримаса. За внешней наглостью, явно проглядывает обескураженность и растерянность.

Куда делся вчерашний кураж.

— Ребята назад! Он здесь? — крикнул Павел в распахнутую дверь.

Сдерживая гнев, он подошел к Николаю. — Убежать хотел? Лучше чистосердечное признание?

— В чем? — по телу Николая пробежали холодные мурашки. — Я за свои поступки отвечаю!

— Похвально! Тогда собирайся! Поедем в отделение, там все и расскажешь!

— Что рассказывать?

— Как убили товарища!

Галина Семеновна приложила ладони к щекам. — Кого убили? Сережу?

— А вы откуда знаете? — повернулся к ней, Павел.

— Медсестра звонила из больницы. Я в больнице работаю. Сказала, мальчика какого-то привезли.

— Почему вы решили, Сережу? Какого Сережу?

— Они последнее время постоянно ссорились. Мой и Володька. Ссорились с Сережей.

— Мать замолчи! — Колька сжал кулаки.

— Коленька, как же так? Что вы сделали? — она заглянула сыну в глаза.

— Мать, я никого не убивал!

Женщина обхватила голову руками, застонала. — Я всегда чувствовала, добром это не кончится. И спорт его дурацкий, с кулаками, никогда не одобряла. Горяч он, когда в раж войдет. А выпьет, совсем зверем становится. Сколько раз говорила отцу, приглядывай за ним! Колька как прильнет к экрану, так не оторвешь! Боевики смотрит. Нравится ему, как кровь льется рекой.

— Ну, ведите, что стали! Не хочу ее слушать! — взвизгнул Колька. — Ведите!

Павел кивнул сержанту. Тот достал наручники. Николай покорно подставил руки. Щелкнул замок.

— Прощаться будете! — Павел нащупал опущенный в карман пистолет. Слава Богу, не пригодился!

— Видеть его не хочу! — Галина Семеновна закрыла лицо руками. — Никогда бы не подумала! Мой сын способен на убийство!

— Я никого не убивал, мать! — крикнул Колька с лестничной площадки, куда его уже вывели оперативники.— У них нет никаких доказательств!

— Вы уверены, что это они убили? — повернулась женщина к Павлу, задержавшемуся у двери.

— Следствие покажет! — уклонился от прямого ответа, Павел. Хотя, теперь он твердо уверен, эта троица, одного из которых еще предстоит взять, убили своего товарища, и убили жестоко.

Колька тащит ноги по ступенькам подъезда, выйдя на улицу, ощутил в желудке позывы тошноты. Его бьет озноб. Наверное, Людка из окна видит, как его ведут к желтому милицейскому газику. Теперь всем растрезвонит. Прощай Людка! Подумал парень. А все-таки, надо было выпрыгнуть из окна. Фиг, догнали бы! Уехать к тетке в деревню, ни за что бы, не нашли. Значит, Сережка умер? А я надеялся, он протрезвеет, уйдет домой. Права мать, моя злость стала заглушать рассудок.

— Ты уже здесь? — скривил он рот в невеселой усмешке, увидев в машине, Володьку, — Вот окольцевали! — Николай сел на скамейку, напротив друга. — Теперь, надолго вместе!