Алла Герцева - У Вечного огня

Андрей открыл глаза. Провел рукой по пушистому пледу. Где я? Это не мой дом! Голову сдавило, словно тисками. Он провел ладонью по лбу. И вспомнил. Вчера готовились к празднику. Позвонил телефон. Поехали с Галей в больницу. Кольки больше нет! Он застонал. Потом пришел к Наде, и напился. Он поднялся, коснулся ногами пола. Надо пойти домой. Встал, заглянул в соседнюю комнату. Спящий на кровати, свернулся в клубок. Рядом раскладушка. В полутьме он узнал Надежду. А кто на постели? Наташка? Пусть спят! А я пойду потихоньку, решил мужчина, и, стараясь не шуметь, вышел в коридор, снял с вешалки куртку, открыл дверь. Держась за перила, медленно спустился по лестнице. Холодный утренний ветер проник под одежду. Андрей запахнул полы куртки, поднял капюшон, ускорил шаг. Улицы города пусты, дорожки заметены снегом. Все отдыхают после Новогодней ночи. Даже Степка, спит в своей каморке, не вышел на уборку. Зачем вчера забрел к Надежде? Покачал головой мужчина. Мой сын ей горе причинил, а я заявился, поплакать в жилетку. Надька добрая женщина! Он вспомнил, серые глаза женщины. В них нет злости! Галка, не права! Надя никогда не радовалась чужому горю! Меня жалеет! А чего меня жалеть! Любашу бросил! Детей своих сиротами оставил! Чужой мужик растил. Сашку тоже жаль. Он Любашу любил. И детишек не обижал. Дурак я, круглый дурак! Он потер ладонью лоб. Ноги мужчину не слушаются, спотыкается на каждом шагу. Много выпил! Остановился перед домом, поглядел, на закрытые шторами, окна. Как же не хочется идти домой! Поднялся по ступенькам, повернул в замочной скважине, ключ. Зашел в прихожую, снял куртку, ботинки, остановился на пороге комнаты, прислонился к двери. Праздничный стол! Встретили Новый Год! Значит, я теперь один остался! Прошел в комнату, сел на диван. — Вместо праздника, поминки! — крикнул Андрей. Он лег на диван, потянул на себя плед, закрыл глаза. — Я всем испортил жизнь! — произнес вслух. Повернулся на бок, потом на другой. Ничтожный я человек! Подумал мужчина. Сделал несчастной Любашу. И моя семейная жизнь раскололась. Сын погиб, жена сошла с ума! Как стану жить!? Надо заснуть! Проснуться, и чтобы все было, как прежде! Будто приснился страшный сон! Только теперь уже ничего, как прежде не будет! Мужчина повернулся на спину, протянул под пледом озябшие ноги. Ему представилось воскресное утро, солнечные блики, играющие на занавеске. На кухне, Галина печет блины. Колька, с загорелыми бицепсами, в майке, улыбаясь, прихлебывает кофе из большой белой чашки. Вдруг картина в его мозгу переменилась. Люба, с большим букетом ромашек в руках, бежит по зеленому полю. Он догнал, повернул, прижался губами к ее горячим губам. Громкий стон вырвался из его груди. Сердце сдавила сильная боль. — Любаша, прости! — прошептал Андрей.

Надежда Ивановна, не мигая, глядит на врача.

— Она, как вчера привезли, металась на постели. Трижды вскакивала, пыталась выпрыгнуть из окна. За ноги и руки держали. Всех отталкивала. Сделали успокаивающий укол. Поставили капельницу. Никого не узнает, ничего не говорит. Глаза глядят в одну точку. Не понятно, видит, или нет!?

— Можно, я к ней пройду. Меня она узнает! — поднялась Надя.

— Пожалуйста! Прямо по коридору, третья дверь.

Галина сошла с ума!? Не может быть! Врачи что-то путают! Надежда Ивановна не может поверить. Девушка в коротеньком халатике обогнала ее, повернула ключ в замке, приоткрыла дверь палаты.

— Проходите! Я у двери постою!

Надя перешагнула порог. На кровати у окна увидела женщину, накрытую клетчатым одеялом. Спутанные пряди волос разбросаны по подушке. Широко раскрытые глаза глядят в потолок. Руки лежат поверх одеяла.

— Галя!

Женщина не шелохнулась.

Надя присела, на стоящий у кровати, стул, положила ладонь на руку Галины.

— Здравствуй, Галочка!

Галина продолжает смотреть вверх, не реагируя на прикосновение.

— Вы, наверное, ввели большую дозу лекарства? — повернулась Надежда Ивановна к медсестре.

— Я не знаю! — щеки медсестры покрылись красными пятнами. — Она буйствовала!

Надежда Ивановна поднялась и вышла из палаты, прошла по коридору, вышла на крыльцо. Перед глазами стоит лицо Галины. Не лицо, а застывшая маска. Потерять сына тяжело! Я тоже потеряла! Надя вспомнила, как Галина просила ее простить ребят, убивших Сергея. Чувство жалости сменилось раздражением. А ведь она, наверное, продолжает считать меня виноватой, теперь уже и в гибели Николая. Какие неожиданные повороты получаются в жизни. Справедливость!? Но меня она не радует! Женщина накинула халат на голову, спасаясь от снега, и побежала к зданию хирургии.