Макс Барри: Компания

Элизабет не полагается на обычный фасад дружбы с интимным оттенком, она создает подлинные привязанности. Каждый новый кандидат для нее – прекрасный незнакомец из ночного клуба. Она танцует с ним, и у нее кружится голова от избытка возможностей. Если ему не нравится то, что она предлагает, ей хочется умереть. Если он говорит о солидном заказе, ей хочется к нему переехать.

Свои романы Элизабет переживает глубоко внутри. Никто другой о них понятия не имеет, но для нее они достаточно реальны, и поэтому она все время живет в состоянии стресса. В данный момент, к примеру, у нее восемнадцать долговременных, непрочных, выматывающих душу связей, а в прошлый четверг на совещании она наметила новый объект.

Сейчас она говорит по телефону с клиентом, который пытается дать задний ход. На той неделе она продала ему двести часов тренинга, а теперь он хочет урезать заказ. Она сидит, закусив губу, в своей клетушке, спиной кдвум коллегам, и трубка у нее в руке становится скользкой. «Ну почему он не подписывает? – мысленно ноет она. – Что со мной не так?»

– Ничего страшного, Лиз, – убеждает клиент. – Просто я посмотрел наш график и понял, что столько сразу нам ни к чему. Пакет мы берем, только часы надо сбавить.

– Но речь шла о двухстах. Именно так мне казалось.

– Так и было, Лиз, но теперь я подумал…

– Но… – У нее пересыхает горло. Она борется с дрожью в голосе. Мужчины не любят назойливых женщин – так говорится в популярной книжке, которая заодно служит ей пособием по продажам. Они не против, когда им бросают вызов, но при этом – обязательное условие! – ты должна относиться к ним с уважением. – Боб, мы же договорились. Ты ведь не из тех, кто дает слово, а потом не держит его. Ты как скала, за это я тебя и люблю. На тебя можно положиться без всяких сомнений.

В трубке слышится вздох, и сердце Элизабет замирает.

– Ладно, оставим двести. Но мне правда столько не надо, Лиз.

– Я ценю это, Боб. Ты настоящее чудо.

– Это ты по доброте своей говоришь.

Элизабет расслабляется. Интерес к взятому под контроль Бобу стремительно убывает. Мысли обращаются к незнакомцу из комнаты совещаний. Он маленький, с избыточным весом, и рубашка у него под мышками была мокрая. Элизабет мечтательно щурится. Может, его заинтересует какой-нибудь тренинг?

В отделе продажи тренингов восемь штатных единиц. Три торговых представителя, три ассистента, менеджер и секретарь. У каждого представителя свой ассистент. У Элизабет – Холли, молодая атлетическая блондинка, известная на несколько этажей своим пристрастием к спортзалу и полным отсутствием чувства юмора. У Роджера скоро будет Джонс. Третий продажник – это Вендел, крупный мужчина, доводящий остальных до дрожи привычкой прочищать глотку перед каждым высказыванием и всегда неожиданно.

Здесь, как и во всех прочих отделах «Зефира», открытая планировка. Это значит, что все работают в отсеках-клетушках, кроме менеджера – у нее кабинет со стеклянной внутренней стенкой, где всегда опущены жалюзи. Открытая планировка, как сообщается в циркулярах «Зефира», способствует командной работе и повышает производительность. Это относится ко всем, кроме менеджеров, чью производительность повышают (в циркулярах об этом не говорится, но вывод напрашивается сам собой) угловые офисы с прекрасными видами.

Стойла отдела продаж разделяет перегородка восьмифутовой вышины с представителями по одну сторону и ассистентами по другую. Для новичка обе стороны идентичны, но посвященным открыто сияние, висящее над представительской половиной. Его излучает статус. Зарплата с той стороны шестизначная, расценки семизначные, гандикап в гольфе однозначный.

Во время последней перестановки муссировался план посадить каждого представителя рядом со своим ассистентом. План этот благодаря энергичному лоббированию Элизабет и Вендела не продержался и дня, поэтому у ассистентов масса возможностей для разминки. Отдельскую перегородку они называют Берлинской стеной.

Вендел подходит к столу Роджера, скрещивает руки и трубным звуком возвещает о своем намерении что-то сообщить.

– Не хочется говорить, Роджер, но ты снова припарковался на моем месте.

Роджер поднимает палец, прося его подождать. Он только что позвонил в буфет и ждет, когда его соединят со службой закусок и десертов. Но Венделу, коллеге-продажнику, об этом знать незачем, поэтому Роджер говорит в трубку:

– Я рекомендую полный пакет – это оставляет за вами все преимущества за более низкую общую стоимость. Да… конечно. Прекрасно. Я сейчас же это оформлю. – Он кладет трубку. Вендел высится над ним, заслоняя флуоресцентный свет. – Что, извини?