Алан Лайтман - Диагноз

— Генри женится, — повторила Мелисса без всякого выражения. Голос ее был почти не слышен за ревом двигателя машины, буксующей на противоположной стороне улицы.

— После стольких лет холостяцкой жизни. Это хорошо. Я и не знал. — Билл снова повернулся лицом к экрану.

— Я тоже не знала. Он женится на девушке по имени Морин Мак-Кларан.

— Наверное, ирландка. Или шотландка.

Зазвонили телефоны. Сначала было похоже, что звонки раздаются с экрана телевизора на бюро, из больницы, где неведомой женщине дали новые груди. Билл оцепенел от противного звука. Мелисса схватила радиотелефон, лежавший на кровати.

— Это Вирджиния, — сказала она, закончив разговор. — Хочет знать, почему ты никогда не берешь трубку до четырех часов дня. Сегодня она оставила на автоответчике три сообщения.

— На пленке восемь сообщений, — уточнил Билл. — От Вирджинии и других. Я перестал подходить к телефону до четырех часов.

— Она знает это. Почему бы нам не записать на пленку предупреждение, чтобы люди звонили после четырех? Господи, что я говорю? Я сама не знаю, что говорю. — Мелисса повернулась в кресле и склонила голову на плечо. — Я говорю о вежливости. Надо оставить на автоответчике вежливое сообщение, если ты не подходишь к телефону. Люди же знают, что ты дома.

— Многие не знают, что я здесь.

— Думаю, нам все же надо записать вежливое сообщение.

— А что, если я начну брать трубку в половине четвертого? Это сделает тебя счастливой?

— Генри пишет, что испытывает чувство вины, потому что женится, когда ты в таком состоянии. — Мелисса встала и одним глотком допила виски. — Как ты сегодня себя чувствуешь?

Он откатился в своем кресле от компьютера и подъехал к кровати, чтобы увидеть в ее глазах выражение, которого не хотел видеть.

— Я терпеть не могу, когда ты каждый день спрашиваешь, как я себя чувствую.

— Пожалуйста, не вымещай на мне свою злость, — сказала Мелисса. — Спущусь вниз, налью себе еще виски.

Она пошла к двери, остановилась, взглянула на рисунки, потом на Билла, который во все глаза смотрел на жену.

— Мне нравятся твои рисунки, — сказала она, держась за дверной косяк. — Никогда не знала, что ты умеешь рисовать. — Она потерла лоб и вздохнула. — Но я не понимаю только одного. Это же сумасшествие. Ты сходишь с ума, Билл.

— Посмотри на них.

— Я смотрю. На прошлой неделе я уже сказала тебе, что они хороши. — Мелисса снова потерла лоб. — Но зачем ты это делаешь? Ты испортил наш пол. Подожди, я помогу тебе.

Она достала из ящика туалетного столика губную помаду, подошла к стене и нарисовала на ней сочный красный листок.

— Вот еще один.

Потом, сделав три семенящих шажка, Мелисса вернулась к кровати и принялась водить краем стакана по столбику кровати, словно пытаясь снять с него стружку.

— Я так счастлива за Генри.

Она расплакалась, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

— Алекс! — закричала она, выйдя в коридор. — Пойди посмотри, что рисует на полу твой отец.

— Я видел его рисунки, — крикнул из своей комнаты Алекс. — Что у нас на обед?

— Иди и посмотри еще раз.

Она дразнит его, подумал Билл. Мелисса пьяна и не в себе, так же, впрочем, как и он сам.

В дверь спальни тихо постучали. Вошел взъерошенный Алекс. Он только сегодня днем подстриг волосы под горшок.

— Как твои домашние задания?

— Отлично.

Алекс встал у двери, сгорбившись, отчего его маленькая фигурка казалась еще меньше. Билл смотрел на сына, и сердце его переполнялось любовью. Алекс уставил взгляд на бюро, стараясь не смотреть на отца. «Как он хорош, — думал Билл. — Мальчик пошел в меня. У него живой ум и развитое воображение, он, правда, слишком бледен — много времени проводит взаперти, в своей комнате. Такой умный, понятливый, бледный мальчик». Биллу хотелось, чтобы сын остался таким на всю жизнь, хотелось уберечь его от разочарований и трагедий.

— Подойди ко мне, — сказал Билл. Он сидел у окна, через которое в спальню лился ровный осенний свет.

Алекс медленно подошел к отцу. Приблизившись к инвалидному креслу, сын закрыл лицо руками.

— Я очень люблю тебя, Алекс, — сказал Билл. Подавшись вперед, он протянул руку и погладил мальчика по плечу. — Подойди ближе, я не могу до тебя дотянуться.

Алекс опустился на колени и положил голову отцу на колени.

— Я люблю тебя, — прошептал Билл. — Я устроил такой кошмар из нашей жизни, но я люблю тебя.

— Пожалуйста, не умирай.

— Я не собираюсь умирать.

Алекс попытался что-то сказать, но не смог.