Дан Родес - Тимолеон Вьета. Сентиментальное путешествие

— Ты помнишь тот, первый, день? Помнишь, как ты кидал в Розу свои дурацкие шарики? Помнишь, как тебя били ногами?

— Да, — отвечал он и мучительно краснел, вспоминая, как издевался над девочкой. — Да, я всё помню.

Через три месяца его отец получил назначение в Приверно, и семья уехала из Тоди. Впервые Зено решил написать письмо человеку, с которым учился в одном классе. Каждый раз, приезжая на новое место, он отправлял Розе открытку с видом того городка, где ему предстояло прожить ближайшие два-три месяца; на обороте Зено писал несколько слов о новой школе, о своих новых товарищах, передавал привет всем ребятам из класса и желал Розе здоровья. Он не знал, почему делает это. Он просто покупал открытки и отправлял их Розе. Когда приходила очередная открытка, родители показывали ее дочери и читали слова, написанные на обороте. Когда открыток набралось больше дюжины, они собрали их и аккуратно разложили в большом альбоме.

Альбом Розы становился все толще и толще. Каждая открытка лежала в прозрачном пластиковом кармашке, так что ее можно было видеть с обеих сторон. Лючия часто садилась возле постели дочери и, переворачивая страницу за страницей, показывала Розе красочные картинки и читала послания ее друзей. Девочка полулежала на подушках и смотрела в потолок невидящим взглядом. Перечитывая знакомые строки, Лючия каждый раз поражалась, каким теплом, добротой и неподдельной любовью наполнены эти простые письма. Зная, что Роза никогда не прочтет их и не поймет ни слова из того, что ей читают родители, дети продолжали присылать открытки с подробнейшим описанием тех мест, где они проводят каникулы, и рассказами о том, чем они занимаются и как развлекаются. В конце все желали Розе здоровья, девочки писали «целую» и рисовали маленькие сердечки, мальчики были более сдержанны — их послания завершались дружески-небрежным «пока, скоро увидимся».

Однажды Лючия показала Розе открытку с изображением Золотой лестницы во Дворце дожей в Венеции: «Посмотри, как красиво». Роза взглянула на картинку, казалось, она внимательно рассматривает каждую деталь. Неожиданно девочка улыбнулась, приподнялась с подушек, села на кровати и посмотрела на Лючию. Глаза матери и дочери встретились. Лючия ласково провела ладонью по щеке Розы. Девочка рассмеялась; она смотрела на Лючию и хохотала, словно мать была самым смешным существом, которое ей когда-либо доводилось видеть. Затем ее смех перешел в отрывистое всхлипывание, после чего глаза погасли, улыбка исчезла, рот приоткрылся. Роза снова откинулась на подушки и затихла.

Доктор утверждал, что подобные вещи иногда случаются, скорее всего они связаны с какими-то нарушениями в центральной нервной системе, и к ним не стоит относиться как к чему-то осознанному. Однако Лючия была уверена: доктор понятия не имеет, в чем тут дело. Если бы он сам увидел, как Роза улыбается и смеется, он не смог бы остаться равнодушным, и, возможно, даже у него на глазах навернулись бы слезы.

Когда Пьетро вернулся с работы, взволнованная жена выбежала ему навстречу:

— Ах, если бы ты пришел на пять минут раньше!

Когда Розе исполнилось восемнадцать, всем стало ясно, какой она могла бы быть красавицей. «О, да, — говорили люди, — эта девушка могла бы разбить не одно мужское сердце». У нее было милое лицо, чудесные длинные волосы, стройная фигура, но все тот же устремленный в пространство бессмысленный взгляд, внезапные судорожные движения, а голова Розы беспрестанно качалась из стороны в сторону. Если мужчина, случайно оказавшийся в этом городке, проходил по улице и замечал сидящую в саду красивую девушку, он тут же влюблялся в нее без памяти. Когда через полчаса мужчина, нарядившись в свой лучший костюм, возвращался к дому Розы и, подойдя поближе к забору, видел ее приоткрытый рот, пустые глаза и отсутствующее выражение лица, он в ужасе бросался прочь, с тоской понимая, что картины прекрасного будущего, которые он себе уже рисовал, рассыпаются, как карточный домик. Лючия и Пьетро развлекались, подглядывая за этими горемыками из окна кухни. Они называли их женихами Розы.

Роза уже окончила школу, однако одноклассники продолжали навещать ее. Каждый вечер Роза принимала посетителей. Девочки приходили, чтобы посидеть с ней в саду на свежем воздухе, почитать вслух глянцевые журналы, где в колонках светской хроники печатались потрясающие сплетни из жизни знаменитостей, и статьи из газет, в которых рассказывалось о самых обычных людях, совершивших необычные поступки. Они играли с ее великолепными волосами, укладывая их в разные сложные прически, и потихоньку рассказывали ей чужие тайны, которые поклялись хранить до гробовой доски. Мальчики неизменно являлись в строгих костюмах и при галстуках. Обычно они сидели на краешке стула, аккуратно сложив руки на коленях, и молчали, лишь изредка произнося общие фразы о погоде или комментируя то, что происходило на тихой улочке перед домом Розы. Если одноклассники устраивали вечеринку, они иногда приглашали Розу. Девушку, одетую в красивое платье, усаживали на лужайке в тени дерева, и ребята по очереди присматривали за ней.