Дан Родес - Тимолеон Вьета. Сентиментальное путешествие

Когда Розе исполнилось семь, Пьетро и Лючия, к изумлению директора и преподавателей местной школы, записали девочку в первый класс. Они утверждали, что их ребенок ничем не отличается от всех остальных, а значит, она, как и другие дети, должна ходить в школу. Девочку взяли с двухнедельным испытательным сроком, после чего директор полагал, что у него будет полное право объявить присутствие умственно отсталого ребенка среди нормальных детей нецелесообразным и порекомендовать родителям отдать ее в специальную школу. В первый день учебного года Розу, одетую в школьную форму, привели в класс и посадили на последнюю парту. Она тихо сидела на своем месте, иногда покачиваясь и наклоняясь вперед, иногда откидываясь на спинку стула или угрожающе кренясь на бок. Место рядом с ней оставалось свободным. Однако если кто-нибудь из детей плохо себя вел, учительница приказывала маленькому нарушителю сесть за парту к Розе. Оказавшись рядом с такой соседкой, болтун вынужден был молчать, и в классе наступала тишина и порядок. Преподавателям очень нравилась их новая ученица.

Лючия приходила в школу на переменах. Пока другие дети бегали и играли, она сидела с дочкой на скамейке в дальнем углу двора. Одноклассницы Розы подходили поближе и с изумлением наблюдали, как Лючия кормит ее с ложки бульоном и протертыми овощами. Роза казалась им живой куклой, иногда девочки просили разрешения помочь покормить ее, говоря, что у них дома есть черепаха или хомячок и они знают, как это делается.

Вскоре к ним начали присоединяться девочки из других классов. Постепенно они так привыкли к ежедневному ритуалу кормления Розы, что вполне уже могли сами справиться с этой задачей. Теперь Лючия сидела рядом и смотрела, как девочки кормят Розу. Некоторые мамы, напуганные рассказами дочерей о странной однокласснице, приходили в школу посмотреть, что происходит. Стоя поодаль, они с неменьшим интересом, чем их дети, наблюдали за процессом кормления Розы. В результате кончилось тем, что многие женщины стали предлагать свою помощь. Утром Лючия приводила дочку к воротам школы, и девочки, которым в этот день было поручено присматривать за Розой, бежали навстречу, забирали приготовленный Лючией пластиковый контейнер с едой, подхватывали Розу под руки, вели в класс и усаживали за парту. Место рядом с Розой по-прежнему оставалось свободным — туда, как и раньше, ссылали нарушителей дисциплины. На переменах, сводив Розу в туалет и накормив, девочки сажали ее на скамейку в тени большого дерева и шли играть с другими детьми.

Бабушка Пьетро едва не сошла с ума от радости, узнав о беременности Лючии, и чуть не лишилась рассудка, когда ей сказали, что по умственному развитию ее правнучка навсегда останется на уровне пятилетнего ребенка. Бабушка стала частым гостем в доме Лючии и Пьетро. При каждом удобном случае пожилая женщина заводила разговор о постигшем их семью несчастье и, тяжело вздыхая, говорила друзьям, знакомым и малознакомым людям, как она жалеет бедную девочку и как по нескольку раз в день молится о выздоровлении ребенка. Все стены ее дома были завешаны фотографиями Розы. Снимки несколько отличались друг от друга: на девочке были разные платьица, ее длинные волосы были уложены в красивые прически, но выражение лица на всех фотографиях оставалось одним и тем же: бессмысленный, устремленный в пространство взгляд и слегка приоткрытый рот.

Однажды, когда Розе было лет девять, Лючия, которой надо было ненадолго отлучиться, попросила бабушку посидеть с ребенком, и та с радостью согласилась. Устроившись на низкой скамеечке возле кроватки, пожилая женщина пела романсы о несчастной любви, старательно выводя мелодию тонким, надтреснутым голоском. Неожиданно на одной из песен глаза Розы засияли, она обвела взглядом комнату, внимательно рассматривая то один предмет, то другой, словно видела их впервые, потом посмотрела на прабабушку и рассмеялась. Это был даже не смех, а тихое хихиканье, от которого плечи девочки подрагивали, а голова покачивалась из стороны в сторону. Бабушка не знала, сколько это продолжалось — секунды две, может чуть дольше, затем Роза смолкла, глаза погасли, только что улыбавшиеся губы обмякли, рот слегка приоткрылся, и она снова уставилась в пространство невидящим взглядом. Пожилая женщина решила, что в скором времени Роза будет совсем здорова.

Через несколько недель Лючия пришла за Розой в школу, и ее встретила толпа одноклассников дочери. Дети окружили ее и, перебивая друг друга, начали что-то возбужденно рассказывать. Не в силах разобраться в этом крике и гомоне, Лючия спросила учительницу, чем они так взволнованы.