Дан Родес - Тимолеон Вьета. Сентиментальное путешествие

Профессор приехал в Шанхай уже в четвертый раз. Ему предстояла интересная и в принципе несложная работа: пока китайский профессор сидел в аудитории итальянского университета и рассказывал студентам об истории и культуре Китая, он читал лекции в одном из университетов этой прекрасной страны и отвечал на вопросы китайских студентов — в основном их интересовали различные аспекты истории и культуры Европы, главным образом периода Римской империи и Второй мировой войны. Подобный научный обмен не приносил ему больших гонораров, однако китайские коллеги проявляли столь щедрое гостеприимство и окружали его такой заботой, что профессор, не раздумывая, принимал приглашения, которые поступали каждые два-три года. Он был одинок, поэтому в Италии его ничто не держало, и к тому же профессор не мог отказать себе в удовольствии поработать в богатейшей библиотеке Шанхайского университета. Два часа в день он читал лекции, а все остальное время проводил в библиотеке, занимаясь изучением древних и современных китайских диалектов и роясь в книгах в поисках новых фактов, связанных с историей страны, которые могли заинтересовать его коллег и студентов в Италии. У профессора была репутация непревзойденного специалиста в своей области. Он всегда возвращался с таким количеством материалов, что их вполне могло хватить на диссертацию.

На следующий день после приезда профессор отправился в библиотеку. Он искал одну старинную книгу о веке Разделения, на которую ссылался в своей утренней лекции. Книги на месте не оказалось. Профессор в недоумении водил пальцем по корешкам томов, разыскивая, куда переставили столь нужный ему фолиант, и не сразу заметил, что рядом с ним кто-то стоит. Это была женщина лет тридцати, невысокая, с темными коротко стриженными волосами.

— Вы ищите это? — прошептала женщина, протягивая ему книгу.

— Да, но если она вам нужна, я могу взять пока что-нибудь другое.

Профессор хорошо знал местный диалект и свободно говорил на нем. Каждый раз, бывая в Шанхае, он брал уроки китайского и старался беседовать с коллегами на их языке. Стремясь освоить живой язык, на котором говорят в различных бытовых ситуациях, он взял за правило обсуждать с официантами меню в дешевых ресторанах или заводить разговоры о погоде со стариками, сидящими на скамейках в парке. Обычно эти разговоры превращались в захватывающие дискуссии. Даже на занятиях он почти не нуждался в услугах переводчика, который во время лекций всегда стоял рядом.

— Нет, нет, возьмите, пожалуйста, — испуганно прошептала женщина. — Я все равно не имею права пользоваться библиотечными книгами. Извините.

— А, так вы не сотрудник университета? — удивился профессор. Женщина не была похожа на студентку, и он решил, что она библиотекарь.

— Я здесь работаю, — сказала женщина, — но не библиотекарем… я уборщица. Моя смена начинается рано утром, и, закончив уборку, я должна уходить. Но они смотрят сквозь пальцы на то, что я задерживаюсь и каждый день прихожу в библиотеку на час-другой. Они разрешают мне почитать, но, если я начну брать книги, которые нужны профессорам и студентам, у меня могут быть неприятности. Так что, пожалуйста… — Она снова протянула ему книгу. — Да и все равно мне уже пора.

Ему хотелось продолжить разговор, начатый таинственным полушепотом между библиотечными стеллажами, и узнать мнение женщины о книге, которая, похоже, интересовала ее ничуть не меньше, чем самого профессора. Но он заметил человека, появившегося в дальнем конце прохода. Профессор взял из рук женщины книгу и поставил на полку.

— Разрешите, я провожу вас до двери, — сказал он.

Он уговорил женщину выпить с ним чашку чая в кафе, расположенном на той же улице, что и библиотека. Проходившие мимо студенты с удивлением поглядывали на седовласого профессора из Европы, увлеченно беседующего с молодой женщиной, — имени женщины они не знали, но видели, что она убирала у них в университете. Однако их преподаватель и уборщица с таким жаром обсуждали события, которые, возможно, происходили, а возможно, и нет много столетий тому назад, что не замечали обращенных в их сторону взглядов. Пожилой профессор был удивлен и даже немного смущен, обнаружив, что женщина знает о периоде между правлением династий Хань и Суй гораздо больше, чем он сам. Ей, как и профессору, было известно, под чьей властью находились те или иные китайские провинции, но она могла еще и процитировать целые страницы из Као Као, Као Пэй и Као Цзи и при этом точно сказать, какие политические реалии современной поэтам действительности стоят за их строками. Через некоторое время женщина извинилась, сказала, что ее ждут дома, и, попрощавшись с профессором, ушла.